Не ломай ты птицам крылья.

Песня очень долго взрывала голову. Почему-то у меня ассоциация прошла - Рида с птицей. А сломанное крыло - со сломанным телом Спенсера. Но писать дарк не хотелось. Весна за окном, наконец-то тепло. Поэтому вот так.
Сносного Вам понедельника


Название: Не ломай ты птицам крылья.
Автор:  нежно пером по коже.
Бета:  Аластар в ладонях у Хаула
Пэйринг: Морган/Рид
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Hurt|comfort,
Предупреждения: OOC ,
Отказ от прав: Не мое и блаблабла.
Описание: Не ломай ты птицам крылья. Не прибавишь ни гроша. Ты не видишь как из тела ускользает их душа. (с)
На песню Мельница - Не ломай.

Прослушать или скачать Алевтина ех Мельница Не ломай бесплатно на Простоплеер

- Дерек! Дерек, где ты?
Голос сестры доносился откуда-то издалека. Хотя на самом деле до нее было всего несколько десятков шагов. Но мальчика скрывали густые заросли, которые этим летом отличались особенной зеленью. И свежестью. Сбив с щеки несуществующую мошку, Дерек только сильнее размазал грязь по лицу. Но сейчас это было абсолютно неважно. Неважно было, что сестры ищут его, что мать уже начала волноваться. Даже заползший в ботинок муравей сейчас был мальчику абсолютно безразличен.
В траве, около его ног, сидела птица. Она спокойно смотрела на замершего рядом с ней человека. Не летела прочь, не кричала. Только смотрела внимательными черными глазами, ожидала того, что будет дальше. А Дерек не мог понять, почему она не боится. Почему она не старается скрыться с его глаз.
Он присел на корточки, обнимая руками колени. Птица дернулась от этого движения, но осталась на месте. Лишь голову отвернула, устав смотреть на странного человека. Морган протянул к ней руку и коснулся спинки, крыла. Перья были жесткими на ощупь, царапали подушечки пальцев. И когда он провел почти до самого кончика крыла, то понял, что оно птицы было сломано. Надломанная косточка ощущалась под кожей. А от прикосновения птица только сильнее опускала голову. Она не могла сбежать, она не могла улететь. Она просто смирилась с тем, что больше не увидит неба, не почувствует ветра. Ее душа потихоньку ускользала, сменяясь ожиданием конца.
Дерек нахмурился и осторожно поднял птицу в ладонях. Та дернулась, будто устраиваясь удобнее. Внимательные черные глаза теперь неотрывно смотрели на него. Шмыгнув носом, мальчик выбрался из кустов, оцарапав лоб и испачкав рубашку.
- Вот ты где! – Сестра бросилась к нему, удивленно глядя.
Дерек шел медленно, неся перед собой в ладонях белоснежную птицу. Нес и твердо верил, что заставит ее снова полететь. Все для этого сделает. Чтобы в этих умных глазах больше не было обреченности и тоски.

***
Рида он обнаружил к общей комнате. Подтянув колени к груди, парень читал очередную книгу. Еще несколько лежало около его ног, еще парочка валялась на полу. Длинный палец скользил по строчкам, страницы перелистывались в удивительной скоростью. Спенсер шевелил губами, но не издавал ни звука. Он еще сильнее похудел, хотя, казалось бы, уже некуда было. Черты лица стали еще острее, под глазами пролегли заметные тени.
Морган постучал костяшками пальцев по косяку. Рид поднял голову, отрываясь от книги. Хотя его губы машинально шевелились еще какое-то время. И Дерек замер, ощутив, как на коже выступили мурашки. Внимательные умные глаза смотрели на него сейчас. Темные из-за освещения в комнате. Темные от рождения. Человек смотрел на него и ждал, что же будет дальше. Он не боялся, он просто ждал.
- Тебе не пора домой, малыш? – Мужчина шагнул чуть ближе.
На мгновение в его ботинке оказался фантомный муравей. Прополз по лодыжке и пропал. Спенсер только мотнул головой и отвернулся, устав смотреть на Моргана. Снова принялся изучать напечатанные строчки.
- Не хочу. У меня еще четыре книжки осталось, - страница мелькнула в ловких пальцах.
- А есть ты тоже не хочешь? – Дерек подошел еще ближе и присел около дивана на корточки, положив руку на одну из книг.
- Кофе. Если ты будешь, сделай мне, пожалуйста? – Спенсер даже не соизволил на него посмотреть, только измученную улыбку изобразил.
И на мгновение за спиной Спенсера Дерек увидел два крыла. Оба - надломлены. Хрупкие косточки стремились пропороть тонкую кожу, вырваться наружу. И вдруг перед глазами мелькнуло то же самое. Обреченность в карих глазах, ожидание завершения. Смирение, с которой человек разрушал себя.
Морган положил одну руку на острую коленку, ощущая жар кожи даже через плотную ткань. Спенсер чуть приподнял голову, чтобы посмотреть на него. Он не дернулся, он только смотрел. Он не мог убежать, он не мог улететь. Он ждал того, что теперь могло произойти. И не думал даже попытаться что-то изменить.
- Я знаю, что прошло мало времени… - Дерек глядел точно в темные глаза, стараясь моргать как можно реже.
- Шесть месяцев и двенадцать дней, - Рид выдал это, даже не задумавшись.
Морган приблизился еще, упираясь коленом в диван, который прогнулся под чужим весом. А Рид на мгновение дернулся, подбираясь. Книга слетела с его колен. С грохотом упала и закрылась.
- Извини, - выдохнул Морган, не особо переживая.
- Я запомнил страницу, - Спенсер сказал это хрипло и еще чуть-чуть поерзал, будто устраиваясь.
Дерек взял чужое исхудавшее лицо в ладони. Его легкая щетина была жесткой, царапала подушечки пальцев. Но это не остановило. Морган обвел большим пальцем тонкие губы, провел по щеке и потянулся, чтобы их дыхания смешались, чтобы чужое, горячее, коснулось губ.
- Это нормально – потерять себя на некоторое время. Позволь себе заблудиться… - Морган сказал это едва слышно.
Но по тому, как участился пульс под его пальцами, он понял, что его услышали. А потом Рид сам подался вперед. Неуверенно обхватил руками широкие плечи. Запрокинул голову, чтобы Дереку было удобно его целовать. Сам спихнул с дивана оставшиеся книги. Цеплялся ногтями, царапал кожу, ранил зубами свои и чужие губы.
Он цеплялся за Моргана. Он цеплялся за свою душу.

@темы: PG - 13, Морган/Рид, Criminal minds, пульсация вен, мои работы - фанфы, Наша травка самая терпкая, немножко писанины, Morgan/Reid

---

Очень-очень давно у меня не было подобной записи)

 o_yu, добро пожаловать!
Чем Вас встречать, чем ублажать?)

---

Колыбельная для Солнца.

Название: Колыбельная для Солнца.
Автор:  нежно пером по коже.
Бета: Принимается помощь!
Пэйринг: Морган/Рид
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Hurt|comfort, ER;
Предупреждения: OOC , не бечено.
Отказ от прав: Не мое и блаблабла.
Описание: Кода к 18 серии 8 сезона. Бывают моменты, когда и профайлеру нужен... профиль. Или профайлер.


Перед тем, как открыть ключом тяжелую дверь, Рид простоял несколько минут, глядя перед собой. За дверью было тихо. Словно даже времени не существовало за этой преградой. Мелькнула мысль, что хозяин квартиры еще не вернулся. Поехал куда-то развеяться. Но это было не так. За столько лет Спенсер слишком хорошо изучил своего напарника, чтобы предположить такую глупость.
Он все-таки позволил ключу расшевелить заснувший замок. Дверь едва слышно скрипнула, впуская человека. Тусклый свет бил из гостиной. И это был единственный источник света во всем помещении. Рид выдохнул и захлопнул за собой двери. Хлопок взрывом потревожил тишину. Но вот все снова стало как и прежде.
- Дерек? – Парень опустил сумку на пол, прислушиваясь. – Ты здесь?
В следующую секунду он едва не разбился, споткнувшись о притаившегося в темноте пса. Тот даже головы не поднял, только скосил свои умные глаза. И чуть шевельнул ухом. Клуни решил, что хозяина лучше оставить в покое и не лезть. Подобное решение был удобным, но явно не для доктора Спенсера Рида.
Он не стал искать какие-либо тапки, босиком прокрался к двери. Дерек сидел на диване, упираясь локтями в колени. Поддерживал подбородок, глядя перед собой. Он едва ли заметил, что кто-то пришел. Слишком тяжелыми и душными мыслями была занята его голова. Настольная лампа едва охватывала комнату, завешанная тканью. Они делали так, когда Морган хотел видеть изнывающего от желания доктора, а Спенс слишком стеснялся, чтобы позволить свету быть на полную мощность. Но изредка так делалось, чтобы не слишком явно виделись собственные несовершенства, которые так хотелось спрятать.
Спенсер постучал костяшками пальцев в дверной косяк, не двигаясь с места. Когда ему показалось, что Морган снова ничего не услышал, тот чуть повернул голову.
- Рид…
Доктор поджал губы, выдавливая из себя призрак улыбки. Он перешагнул порог комнаты, медленно и осторожно подкрадываясь к Дереку. Словно к раненому опасному хищнику. Тот не дернулся, снова уставился перед собой. Фаланги пальцев изуродовали следы от зубов. И Спенсер ощутил явную боль в своих пальцах. Когда Дерек сдерживал в себе все переживания, он всегда старался заглушить этот зуд болью. Физической. И ему в голову не приходило, что Спенсер ощущает ту же боль. Что он просто не может позволить себе это игнорировать.
- Ты уехал так быстро. Я не был уверен, где мне сегодня нужно остаться… - Рид опустился на край дивана, складывая руки на коленях. – Но у меня отключили электричество.
Не смотря на ситуацию, Морган повернул голову и чуть изогнул бровь.
- Я забыл оплатить счета, - Спенс потупился и потер висок пальцем. – Завтра разберусь.
- Это хорошо, что ты приехал… - Дерек провел ладонью по лицу. – Только у меня абсолютно нечего есть.
- Можно заказать пиццу, - вероятно, он вскинулся слишком быстро.
Морган улыбнулся. Его гений уже продумал абсолютно все. Хоть и пытался реагировать как обычный человек, но желание показать Моргану решение заставляло его опережать события. И было в этом что-то очаровательное, что-то только его, только Дерека.
- Ты же не ешь пиццу, только когда начинаешь на ветру шататься от голода, - даже ласковые шутки не звучали сейчас.
Спенсер только покачал головой и поднялся на ноги, чтобы найти телефон. Горячая сухая рука поймала его за запястье.
- Не уходи.
Парень обернулся и обошел агента, оказавшись между диваном и столом. Опустился на корточки, касаясь ладонями чужих коленей. Кто бы мог подумать, что избегая любых тактильных прикосновений с людьми, Спенсер так полюбит касаться его, Моргана. Невзначай. Случайно вроде бы. Но простое прикосновение пальцев в самолете, или случайное прикосновение в лифте – все, что надо для счастья.
- Ты устал. Тебе стоит поспать… - Рид подался вперед, заглядывая в глаза. – При стрессе в 60 процентах случаев необходимо…
- Необходим доктор Спенсер Рид, - Морган чуть улыбнулся, касаясь пальцами взъерошенных волос парня. – Есть.
Он протянул руки, провел по худым плечам и потянул профайлера на себя, заставляя подняться. Худое нескладное тело под пальцами разворошило что-то внутри. Что-то непонятное, что-то незаметное. Дерек решил было, что это возбуждение. После тяжелого дела они нередко запирались дома, чтобы прийти в себя.
Морган заставил любовника опуститься на свои колени. Помог устроиться, поддерживая под спину. И запрокинул голову, чтобы увидеть лишь очертания лица. Из-за тусклой лампы и волос, лица Рида не было видно. Но это никогда не мешало найти его губы, такие сухие, такие тонкие, со вкусом сахара и кофе.
Через мгновение то непонятное, незаметное ранее взорвалось. Вместо лица Рида оказалось лицо… Страх, ярость и ужас подкатили к горлу, выбивая воздух из легких. Руки сами сжались на чужих плечах. А легкое тело моментально слетело с колен, стоило только оттолкнуть.
Грохот и звон стекла ошарашили, словно ледяной водой окатили. В комнате стало совсем темно, если не считать фонарей, заглядывающих в окно. Осколки лампы блестели на ковре, а деревянная основа треснула. Ножки стола не выдержали и сломались. Спенсер сидел на столешнице, которая лежала на полу. Спенсер сидел на полу, но на столешнице. Дурацкая задачка для застывшего в оцепенении мозга.
Парень упирался рукой в пол, а другой касался спины. Свет дал увидеть чуть удивленное лицо доктора, с толикой любопытства – сломалось что-нибудь в нем или пострадал только стол. Дерек смотрел несколько долгих мгновений, прежде чем взвиться на ноги.
- Спенс! Я… Прости, я не хотел! – Он метнулся к выключателю, позволяя яркому свету ударить в глаза. – Я…
- Я знаю, - доктор чуть запрокинул голову, чтобы лучше видеть застывшего мужчину. – Я все понимаю, не стоит извиняться. Мне стоило бы догадаться, что лучше сегодня было поехать к себе. В этом нет твоей вины. Шок и стресс, неприятные воспоминания и боль – это все вызывает подобную реакцию. Учитывая, что я все-таки тоже мужчина, ты…
- Нет! – Морган оказался рядом, обхватил обеими руками и прижал к себе. – Не сравнивай. Ты – это совершенно другое. Ты – не похож ни на что. Прости…
Он касался пальцами тонкой шеи, мягких коротких волосков на затылке, переходящих в длинные прекрасные пряди. Спенсер чуть вздрогнул, когда влага попала на его плечо и шею. Но лишь только обнял едва заметно дрожащие плечи Моргана, провел по затылку.
Дерек плакал тихо. Казалось, будто даже дыхание не сбилось. Просто все вокруг замерло, а время и вовсе исчезло. Осталась только бесконечная печаль, нескончаемая боль и притаившейся страх.
Спенсер прикусил губу и запрокинул голову, чтобы глаза перестали слезиться. Ведь это только от усталости. И вовсе не из-за того, что испытывает Морган.
- Тебе не нужно извиняться, - Рид попытался справиться с голосом. – Ты – мой. А значит…
Он не смог договорить. Дерек вскинулся и даже чуть тряхнул его, глядя воспаленными больными глазами. Что-то в них изменилось. На долю секунды мелькнуло совершено другое, чистое.
- Повтори… - Спенсер никогда не сможет точно сказать, двигались ли губы Моргана в этот момент или просто за окном промчалась машина.
Но Рид сразу понял, что именно хотел Морган.
- Ты – мой. С того самого дня, как только я впервые пожал тебе руку. Ты стал моим, Дерек Морган, - и Рид улыбнулся.
Не задумчиво, не смущенно. Он просто улыбнулся, будто бы только что просветил его о законе Ньютона, или о скорости реакции веществ. Он улыбнулся потому, что только что озвучил абсолютную истину. Ту, которая не требует доказательств.
Видимо, Спенсер хотел сказать что-то еще. Наверное, что-то объяснить, но не смог. Через секунду после последнего слова Морган целовал его. Прямо на осколках от старой лампы, на щепках от бедных ножек стола. Он целовал его, оставляя соленые слезы на скулах. Он выдирал его из рубашки, не заботясь, что делает больно обоим. Он целовал наливающийся цветом синяк на бедре своего доктора. Он позволил себе снова спрятать слезы где-то в районе чужого живота.
А Рид не возражал. Он вытаскивал осколки из темной кожи, он незаметно помогал не вывернуть суставы, расстегивая пуговицы. Он гладил по плечам и по затылку, ловя губами тяжелые выдохи и ругательства. И снова, без конца повторял то, что словно нож, выскребло из чужой души почти весь страх, почти всю боль, почти весь стыд. Какие-то частички их все же остались. Но впереди было столько времени. И Рид не собирался останавливаться.
Настанет день, и в уголках глаз Моргана останется только улыбка.
Спенсер впервые уверен на 101 процент.

@темы: PG - 13, Морган/Рид, Criminal Minds, мои работы - фанфы, Наша травка самая терпкая, немножко писанины, Morgan/Reid

---

Махровая вьньетка. Без особого смысла.
Спок/Кирк, PG

Пупырка.

Когда Кирк почувствовал, как злость и раздражение сжали горло, тяжелая крепкая рука легла на плечо. Его сдернули с мостика. Перед носом появилась чужая широкая спина, а ладонь держали крепко и ласково. Горячими сухими пальцами.
- Капитан хочет сказать, - раздался совершенно спокойный и ровный голос, - что если хоть один волосок упадет с головы наших людей, то ваши обломки и останки Федерации придется вылавливать в разных частях галактики. Мы применим все фазеры, разнесем корабль и выразим соболезнования вашим семьям. А после – получим награды за то, то обезвредили опасных преступников, который готовили заговор против Федерации.
На возмущенные крики с другой стороны экрана, Спок подался вперед, опираясь ладонью о панель.
- А доказать образное будет некому. Тем более, - он чуть приподнял бровь, - кому поверят больше? Захватившим заложников беглецам или вулканцу с идеальным послужным списоком?
Человек хотел крикнуть что-то еще.
- Ведь вы же знаете – вулканцы никогда не врут.
Спок ударил ладонью по кнопке отключения связи и выпрямился.
Через пару мгновение зашумел коммуникатор.
- Капитан, это транспортаторная! Мы готовы принять на борт десятерых!
Кирк ответил что-то машинально, глядя на совершенно невозмутимого командора. Спок только оправил задравшуюся водолазку. И заложил руки за спину.
- Мистер Сулу, - Джим подошел ближе, - примите командование.
- Сэр? – Рулевой обернулся, глядя удивленно.
Так же смотрел и Спок.
- Я хочу, чтобы этот парень сорвал с меня одежду… - Кирк схватил своего помощника за рубашку на груди и потащил к лифту.
Совершенно не встречая сопротивления.

@темы: PG - 13, Star Trek, мои работы - фанфы, Наша травка самая терпкая, немножко писанины, Spock/Kirk

---

"Став крылатым однажды..." - Оберегай свои крылья. Один удар и...

Продолжаем серию "Став крылатым однажды...". Крылья могут быть как у невинных людей, так и у тех, чьи руки по локоть в крови. Но даже у таких людей крылья совершенно разные.

Название: Оберегай свои крылья. Один удар и...
Автор:  нежно пером по коже.
Бета:  Аластар в ладонях у Хаула
Фэндом: Inception
Пэйринг: Имс/Артур
Рейтинг: R (за кровь)
Жанры: Слэш (яой), Романтика, мистика, ангст, ER
Предупреждения: OOC
Отказ от прав: Не мое и блаблабла.
Описание: Крылья в обмен на жизнь любимого человека? А не велика ли цена?


- Золотце, ты только не дергайся. И все будет хорошо, - Имс стоял около машины, вскинув руки над головой.
Вокруг него раскинулась заброшенная стройка, старые развалины возвышались за спиной. И абсолютно ни души. Облизнув пухлые губы, Имс сделал шаг вперед и тут же замер, когда нож около горла Артура дрогнул и взметнулся вверх, царапнув по кадыку.
- Не вздумай двигаться, иначе я вскрою ему горло, - человек стоял точно за Артуром, придерживал его, грубо ухватив за отросшие волосы.
Артур стоял на коленях, пачкая дорогой костюм в пыли и грязи. Карие глаза смотрели точно в зеленые. Разбитые губы, рассеченная бровь, порванная рубашка с потеками крови на воротнике. Имс отметил все это, стараясь сдержать ярость, затопившую изнутри. Только на мгновение закрыл глаза и выдохнул. Артур мелко дрожал от слабости и от потери крови. Но упрямо вскидывал подбородок и держал лицо - делал вид, что совершенно не опасается ножа около своей шеи.
- Можно все решить цивилизованно. Зачем такие трудности? – Имс склонил голову, стараясь улыбнуться как можно более просто и открыто. – Ты – заказчик, Рей. Я – вор. Мы друг другу пригодимся. А кровь Артура испортит наши с тобой прекрасные дружеские отношения.
- Мне совершенно неинтересны твои умения и твоя репутация, - тот, кого звали Рей, уперся коленом в спину пленника, заставляя того прогнуться. – У тебя есть то, что мне нужно.
- Что ты опять спер, Имс? – Артур раздраженно глянул на любовника и охнул от грубого пинка.
- Ничего я не брал! – Мужчина судорожно соображал, что он мог умыкнуть у Рея. И как теперь это вернуть.
- Он не брал. Мне нужно то, что принадлежит тебе. – Рей поправил очки на носу и улыбнулся уголками губ. – Я хочу твои крылья.
Повисла густая душная тишина. Имс пытался переварить услышанное. Артур осознавал цену за свою жизнь. А Рей наслаждался растерянностью и безвыходным положением своих игрушек.
- Что скажешь? Не слишком дорого за жизнь того, кто может касаться твоих крыльев? Ведь без него они станут для тебя невыносимо тяжелыми, - Рей надавил ножом, усиливая нажим лезвия, и нежную кожу расчертил порез, кровь побежала по судорожно сжавшемуся горлу. – Давай же, решайся.
- Не вздумай… - Артур даже не говорил, он шипел, оскалившись. – Если ты посмеешь это сделать, можешь больше не возвращаться.
Имс молча смотрел на него. И в этом взгляде Артур увидел что-то пугающее. Стальную решимость. Ни капли сомнения. Ни капли сожаления. И много тоски.
- Одумайся! – Он дернулся, напарываясь на лезвие – еще одна прожилка алой густой крови - но даже не заметил этого. – Они не предмет торга!
Рей дернул его назад, заставляя завалиться на спину. Потому что прекрасно видел, что человек напротив уже все решил. На мгновение под пиджаком дернулись крылья, совсем небольшие, с рваными краями. В предвкушении. В ожидании.
- Имс! – Артур пытался разорвать веревки на руках. – Я тебя убью! Клянусь! Нет!
Имитатор сделал шаг вперед. И расстегнул первую пуговицу. Потом вторую. Рубашка постепенно соскальзывала с сильных плеч. Два кроваво-красных крыла развернулись, сметая с земли пыль краями. Имс расправил плечи, раскрывая крылья во всю длину. Наслаждаясь в последний раз ощущением свободы, ощущением легкости.
Рей кивнул кому-то за спиной Имса. Удар под колени повалил мужчину на землю. Он склонился, упираясь ладонями в грязь.
- Имс! Твою мать, что ты делаешь, приди в себя! – На грудь Артура надавила нога человека, который с таким невозможным наслаждением наблюдал за происходящем.
Охранник остановился около вора. Тихо заскрежетала сталь. Имс закрыл глаза, опуская голову ниже. Тонкое лезвие рассекло воздух. А после на него обрушилась боль. Крик сам вырвался из горла. Человек захлебнулся воздухом, болью, дикой тоской и кровью. Кашель сотрясал тело. Тяжелые крылья упали в пыль, тут же теряя свой цвет, свою легкость.
Имс завалился на бок. Кровь толчками вырывалась из рваных ран, горячая, темно-красного цвета. Хрип забил
горло, а слезы застилали глаза. Не от боли. К боли человек был привычен. От потери.
Рей подошел к своему товару. Наклонился. И с шипением отдернул обожженную и порезанную руку. Оскалившись, он пытался остановить кровь, но края пореза разъедало, они чернели и бугрились пузырями ожогов.
- Я не понимаю! – Он обернулся сначала на Имса, а потом на Артура.
Артура не было. На земле валялась истлевшая веревка. Тяжелый удар снес мужчину с ног. Удары сыпались со всех сторон. Кости дробились, а внутренние органы разрывались. А через секунду Рей ощутил, как невидимый противник коснулся его крыльев, обхватил стальными цепкими пальцами кость.
- Нет!!! – Он попытался вырваться, но рывок только помог его палачу.
Два кожаных небольших крыла остались в руках Артура. Он отшвырнул их в сторону и брезгливо утер изрезанные руки о штаны. За его спиной раскрылись черные, словно ночь, крылья. Тяжелые, будто бы бархатные. Перья отливали золотом, даже в таком грязном месте.
- Такой как ты никогда не сможет коснуться чистых крыл, - Артур сплюнул от отвращения.
- Чистых..? – Рэй попытался отползти, но его придавило к земле, когда координатор надавил ногой на чужую грудь.
- Имс убивает. Имс крадет. Но он верный, он искренний. И он любит совершенно чисто, безвозмездно. Всем своим сердцем… - Дуло пистолета уперлось в лоб стонущему мужчине.
- Но твои… - Рэй пытался судорожно придумать, как спастись.
- А я – еврей, - Артур криво улыбнулся и выстрелил в упор, не отрывая взгляда от мгновенно остекленевших глаз жертвы.
Телохранители бросились в рассыпную. Но они не интересовали Артура. Его интересовал только Имс. Который лежал без движения, уткнувшись лицом в землю. Артур сел рядом, касаясь ледяными ладонями поврежденной, залитой кровью спины. Имс чуть шевельнулся и выдохнул.
- Артур…
Тот снял рубашку и прижал ее к двум ранам на лопатках. Имс застонал и вскинулся, поднимаясь на локтях.
- Две недели – и они снова начнут расти, - второй рукой Артур коснулся коротких волос на затылке своего спасителя. – А потом я тебе их снова оторву.
Он не мог рассказать Имсу, как сильно испугался. Он не мог поделиться с ним, что на мгновение умер, когда нож коснулся алых крыльев. Что он не стоит такого. Что он всего лишь Артур.
- Мой Артур… - Имитатор поднял голову и чуть улыбнулся. – Ты – мой Артур. Именно поэтому…
Он задохнулся и начал судорожно хватать ртом воздух.
- Ты знал, что пока я жив, твои крылья смогут вырасти, - Артур прижался лбом в горячему плечу.
Имса начинало колотить в лихорадке. Отрезанные крылья чернели с каждой секундой, превращаясь в пыль. А новые уже зародились где-то под кожей.
Потому что крылья и любовь, пусть и такая безрассудная - самые большие чудеса в этом мире.

@темы: Inception, Начало, Имс/Артур, пульсация вен, о боже боже, кровь из носа!, мои работы - фанфы, Наша травка самая терпкая, немножко писанины, Eames x Arthur, "Став крылатым однажды...", R, трава трава у до-ома

---

"Став крылатым однажды..." - Укрой меня. Успокой меня.

В продолжение цикла драбблов и зарисовок "Став крылатым однажды...". На этот раз я поймал в свои сети ПакКурт ^^

Название: Укрой меня, успокой меня.
Автор:  нежно пером по коже.
Бета:  Аластар в ладонях у Хаула
Фэндом: Glee
Пэйринг: Пак/Курт
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, мистика
Предупреждения: OOC
Отказ от прав: Не мое и блаблабла.
Описание: Ноа никогда не прятал своих крыльев, в отличие от тысячи других людей. Но кто же сможет прикоснуться к ним, если каждый, кто пытается, отдергивает изуродованную порезом руку?


Ноа никогда не скрывал своих крыльев.
Почти вся школа прятала их за рубашками, за куртками, стараясь лишний раз не обнажать. Но Ноа был другим. Он совершенно спокойно носил их. Расправлял, сняв вымокшую после футбола рубашку. Когда он злился, крылья подрагивали, чуть приподнимались. Его крылья были не такими, как у остальных. Они были широкими, очень большими. При желании ими можно было «обнять» несколько человек. А самым странным был их цвет.
Курт никогда не видел такого цвета. Ни у кого. А повидал он немало, все-таки. Журналы моды, показы, известные люди. Крылья Ноа были белоснежными по краям и с самого верху. А от середины к низу становились алыми. Будто Пакерман случайно макнул их в варенье. Или в кровь. Переходы от цвета к цвету были очень плавными: вот ты смотришь на белоснежные перья, а через секунду глаза режет бордовый отблеск.
Когда они стали вместе бывать в хоровой комнате, Курт стал видеть эти крылья чаще. Раньше, увидев сочетание этих цветов, он пытался быстрее спастись в каком-нибудь укромном месте. Но теперь их можно было спокойно рассматривать. Хаммелу очень нравилось, как Пак выпускал их из-под майки, как свободно шевелил ими от любопытства, от ярости. Как они стелились по полу, когда Ноа был сонный и засыпал прямо за партой.
Курт замер у шкафчика, ища нужную ему тетрадь, когда послышалось гнусное хихиканье. Он уже знал, что это значит. Очередная порция ледяного слеша. А ведь он только-только привел в порядок прическу.
Вздохнув тяжело, парень обернулся и закрылся было руками. Но мощная струя воздуха ударила в лицо, вместо ледяного напитка. А через секунду кончика носа коснулось что-то мягкое, очень нежное. Пахло, почему-то, малиной. Хаммел с удивлением осознал, что это были крылья. Белые по краям, кроваво-красные в середине и к низу.
Ноа замер в шаге от парнишки, широко распахнув крыло. По перьям медленно стекал лед и слеш, окрашивая перья грязным зеленым цветом. Пак повел плечами от совершенно отвратительного ощущения. И чуть пошатнулся, когда равновесие пришлось распределять по-другому.
- А я ведь только-только их очистил, - с сожалением произнес Пак, проводя кончиками пальцем по намокшим перьям.
- Пак… - Курт смотрел совершенно потеряно.
Перед ними замерло несколько человек, глядя испуганно и совершенно ошарашено. В руке одного подрагивал стаканчик. Он еще не совсем осознал, что случилось, когда получил тяжелый удар кулаком в лицо. Отлетев назад, парень ударился спиной о стену и сполз на пол.
- Никто не смеет трогать мои крылья. – Ноа смотрел спокойно, но в глубине глаз поблескивал лед.
Удар крылом был безболезненным. Но очень обидным, а на лице парня остался длинный порез. Чем больше крылья, тем грубее они. Тем сильнее режут. Тем сложнее найти человека, который сможет к ним прикоснуться.
Поэтому Пак вздрогнул крупно, почувствовал прикосновение к сгибу своего крыла. Он обернулся, растеряно глядя на замершего Курта. Тот молча очищал крылья ото льда, сбрасывая их на пол. Собирал пальцами особенно крупные куски, проводил ладонью по мокрым перьям, стараясь их расправить. Ноа смотрел молча, но удивление совершенно явно читалось на его лице. Румянец мягко окрасил щеки Хаммела,
- Я просто… спасибо, - Курт вздрогнул, когда его руки оказались в плену чужих, горячих и сильных пальцев.
Ноа смотрел на аккуратные нежные ладони, на которых не осталось ни одного следа. Его крылья дрогнули, раскрылись во всю длину. И завернулись, скрывая двух замерших парней от внимательных взглядов.
- Ты понимаешь, что ты сейчас сделал? – Пак смотрел точно в глаза напротив, почти касаясь чужого лба своим.
- Я… Пак… Сто… - Но ему не дали договорить.
Пакерман поймал в ладони лицо мальчишки, а после коснулся губ, обжигая своим горячим дыханием. Крылья дрогнули, задели мягко и снова вернулись на место.
Это был первый поцелуй. Первый из миллиона.
И через какое-то время Курт перестал прятать свои крылья. Белоснежные, больше похожие на птичьи. И Ноа полюбил зарываться в пушистый пух пальцами, ласково поглаживать перья и вдыхать едва ощутимый запах лаванды.

@темы: Glee, PG - 13, Пак/Курт, Puckurt, пульсация вен, о боже боже, кровь из носа!, мои работы - фанфы, Наша травка самая терпкая, немножко писанины, Puck/Kurt, "Став крылатым однажды...", трава трава у до-ома

---

"Став крылатым однажды..." - Дай мне крылья вновь.

Давно ходил с этой идеей, но все руки не доходили. А теперь, пора бы уже)
Начинаю цикл драбблов, под кодовым названием "Став крылатым однажды...". Зарисовки, мимолетные происшествия и много любви.

1. Название: Дай крылья вновь...
Автор:  нежно пером по коже.
Фэндом: Фигурное катание. (RPF)
Пэйринг: Плющенко/Ханю
Рейтинг: PG
Жанры: Слэш (яой), Романтика, ER, hurt|comfort
Предупреждения: OOC
Отказ от прав: Не мое и блаблабла. Ребята, простите. Я только поиграться, правда-правда. Со всем уважением и любовью!
Описание: Тайна самых сложных прыжков. И тайна одного отдельно взятого человека.


Когда хлопнула дверь, сидящий в кресле мужчина поднял голову. Он моргнул несколько раз, приводя глаза в порядок после долгого чтения. В коридоре топтались, шуршали пакетами и тихонько напевали что-то под нос. Женя улыбнулся и медленно выпрямился, стараясь как можно осторожнее разгибать спину. Жжение появилось в районе поясницы, но мгновенно прошло. Неприятное ощущение, от которого он, казалось, избавился. Почти.
- Как прошла тренировка? – Мужчина отложил книгу на тумбочку и пригладил волосы.
- Не считая того, что я посчитал все бортики своим лбом? – Молодой парень зашел в комнату и поставил на стул спортивную сумку.
Женя нахмурился и посмотрел внимательно, изучая напряженную фигуру, зажатую спину и расстроенное лицо. Юзуру уже несколько дней снова и снова ходил на каток, пытаясь откатать хотя бы короткую программу без падения. Но ничего не получалось. Фигурист падал снова и снова, будто его прокляли.
- Иди ко мне, - Евгений протянул руку навстречу, улыбаясь ему ласково, - подойди и сядь ко мне спиной.
Он похлопал по подлокотнику своего кресла. Ханю посмотрел на него задумчиво, все еще находясь мыслями на катке. Но после – подошел ближе и уселся на нужное место. Не упустив возможности провести пальцами по таким мягким и прекрасным волосам. Ему нравилось, как Женя поводит плечами и щурится от подобного прикосновения. Хорошо иметь длинные волосы. Они Жене очень идут.
Плющенко внимательно оглядел спину сидящего мальчишки. И провел по ней ладонью, касаясь вдоль позвоночника. Он провел до плеч, потом обратно. И так несколько раз. Юзуру опустил голову, прикрывая глаза от подобной ласки.
- Я так и думал, - задумчиво произнес Женя, чуть отстранившись. – Сними, пожалуйста, рубашку?
Ханю чуть обернулся, но увидев серьезное лицо мужчины, послушно стянул с плеч влажную от пота рубашку. На колени Евгению тут же опустились два белоснежных крыла. Не слишком большие, чуть больше метра в размахе. Они были цвета только-только выпавшего снега, искрились на свету и манили своей легкостью. Юзуру с наслаждением пошевелился. Он мечтал раскрыть свои крылья с самого утра. Рубашка прижимала их к спине, и любое движение почти всегда доставляло ему неприятные ощущения.
- Ты не можешь взлететь, потому что не следишь за своими крыльями, - Женя дотянулся до тонкой, почти плоской щеточки. – Я столько раз тебя просил не запускать их.
Он провел инструментам по самым большим и длинным перьям, заправляя выбившийся пух и поправляя мелкие перышки. Юзуру вздрогнул и едва не отшатнулся. Появилось ощущение, что у него только что вытащили занозу – болезненное облегчение.
- Крылья, как и ноги – твое все, - Женя касался крыльев и щеткой, и пальцами, проводя там, где уже привел в порядок перья.
Когда он дошел до основания, он мягко провел широкой ладонью по изгибу белоснежных крыльев, наблюдая с улыбкой, как они задрожали. Сейчас они выглядели намного лучше. Стелились ровным потоком по креслу, через колени сидящего мужчины. Они приподнялись и теперь расправились ровно, симметрично. Все, что нужно для идеального прыжка.
- Спасибо, - Юзуру чуть поводил ими, едва не задевая Женино лицо, - я и не подумал, что вся проблема в них
- Никогда не недооценивай их, Юзу, - Плющенко легонько стукнул ребром ладони мальчишку по макушке и перебил возмущенное бормотание громким смехом.
А потом поймал на себе изучающий взгляд.
- Ты никогда не показывал мне своих крыльев… - Ханю развернулся и теперь балансировал с помощью своих.
- Тебе не стоит на них смотреть. Они износились, - Женя попытался встать и уйти от подобной темы, но горячая рука легла на плечо.
- Я хочу их увидеть. Я хочу увидеть всего тебя… - Юзуру не требовал и не просил, он просто делился своими желаниями и чувствами.
И это всегда подкупало Женю.
Он медленно поднялся на ноги и отошел на несколько шагов. Сначала на кресло упала вязаная кофта, которой они согревали его поясницу. А после – футболка со странным рисунком. С тихим шелестом распахнулись его крылья. Они были намного больше, чем крылья Юзуру. В несколько раз. Если Женя их расправит, он точно достанет от одной стены до другой. Крылья были черные, словно самая темная ночь. Жесткие перья, порезавшие не одну руку, которая пыталась их коснуться. Это были совершенно окрепшие взрослые крылья, без намека на пух, который должен был прятаться за перьями.
Юзуру сглотнул и облизнулся. А после – пригляделся. Некоторые перья изогнулись под странным углом, какие-то были переломлены пополам, некоторые совсем поредели. Где-то их не хватало. На каких-то запеклась грязь, стянув несколько в один тяжелый клок.
Ханю поднялся и молча подошел ближе. Женя держал себя за плечи, сутулясь под тяжестью своей ноши. Будучи мальчишкой, Юзу не раз слышал, как важны крылья. Что чужая брань, злые слова, проклятия и поступки могут оседать на них, лишая человека возможности ими пользоваться. А с такими большими вообще справиться непросто. Почистить их было совершенно не под силу одному Жене.
- Я же говорил, - Женя нарушил молчание первым. – Не стоит тебе на них смотреть… Не трогай!
Он попытался обернуться, но не успел. Ханю протянул руку и коснулся выбившегося пера. Его ладонь должна была окраситься кровью, пересеченная уродливым порезом. Но вместо этого перо встало на место, вызвав у хозяина стон боли. Но после все прошло. И стало немного легче: крыльям, спине и душе.
- Мы приведем их в порядок, - Юзуру мягко касался истерзанных злословием, старанием и стремлением к победе крыльев. – Они снова окрепнут. И ты полетишь…
Женя ничего не сказал, глядя в стену перед собой. Мягкое касание теплых ладоней завораживало. К ним так долго никто не прикасался, а теперь кто-то был рядом, чтобы все исправить.

Смысловая засада, рифма наградой раз в полтора часа,
Недосказанность фразы в липком экстазе, крик на два голоса,
Полилась на бумагу темная брага выдержкой 20 лет,
Мы не вместе, но рядом, значит так надо, я выключаю свет…
Твой силуэт, как иллюзия.

@темы: PG - 13, мои работы - фанфы, Наша травка самая терпкая, немножко писанины, Плющенко/Ханю, Женя/Юзуру, "Став крылатым однажды...", Фигурное катание, Драббль

---

Иногда дневник нужно вести как дневник, для себя.

Любовь - она не умирает, знаешь?
Если она не испорчена грязью разрыва, тяжестью отношений и надлома для признания, она не умирает. Она остается в сердце, освоив небольшой его уголок. Может быть, у нее стоит там маленький диван и кофейный столик, шкафы с тысячью книг и портрет человека, который ее создал.
Она и ты помните его взгляд, его мимолетные прикосновения и широкую улыбку. Все это яркое и такое прекрасное, без отпечатков разочарования и боли. В более вероятно случае, вы больше не общаетесь с этим человеком. Ты его не видишь, он даже уже завел себе семью и обрел счастья, потолстел на харчах и стал круглолицым добрым существом, домашним. Его из комнаты зовут дети, он водит их в кружок творчества, а сам ездит на работу. И продолжает улыбаться, смотреть так же нежно и мимолетно касаться.
А любовь, которая живет в твоем сердце, иногда стучится в остальные комнаты, когда ей становится грустно. Или наоборот, она хочет тебя поддержать. Ты с теплотой вспоминаешь о том человеке, щуришь глаза от нахлынувших слез ностальгии. Грусть того, что уже никогда не повторится берет тебя за руку, но ты улыбаешься ей. То, что хранится у тебя в сердце - прекрасно и не должно быть разрушено. И ты это знаешь.
А когда ты долго-долго держишь за руку эту любовь, любуешься ее взглядом, наслаждаешься прикосновениями и отвечаешь на широкую улыбку, она преподносит тебе сюрприз.
Закрыв глаза, ты снова видишь этого человека. Снова можешь с ним поговорить. Снова можешь насладиться его удивительностью и красотой. Ты спишь, а значит можно прожить еще немножко с ним. Добавить себе прекрасных воспоминаний...

***

Мы не виделись так давно, а меня снова направляют тренироваться к тебе. Я не знаю, почему и зачем, но вся моя группа приезжает в комплекс, где ты царишь. Где ты Бог, с сильными плечами, накаченными мышцами и доброй, абсолютно доброй улыбкой.
У меня сломана нога, лодыжка. Но об этом знает только подруга, которая сидит рядом. Она шипит и требует обо всем рассказать, но я лишь улыбаюсь ей. Она глупая, она ничего не знает. Поэтому я лишь перевязываю лодыжку тугим бинтом и одеваю... коньки. Почему коньки? Потому что ты считаешь, что для удачного танца надо попробовать танцевать где угодно: на пляже, на крыше, на льду. И я затягиваю конек. Это хорошо, он фиксирует ногу и почему-то... боль пропадает.
В коридоре много народа. Ты идешь мимо взволнованных педагогов, мимо детей, который тебя обожают. В своей неизменной серой рубашке, натянувшейся на плечах. На твоей шее два кулона, которые не меняются. И один из них - мой подарок на твое день рождение. Я помню, как ты улыбался, вертя его в руках.
Я зову тебя. Но ты не слышишь. Нога разлетается сильнейшей болью, но я делаю несколько шагов вперед. И снова зову тебя. И снова ты не слышишь. Слишком громко смеются дети, слишком много говорят родители.
И вдруг ты оборачиваешься. Ты смотришь прямо на меня. И улыбаешься. Эта улыбка, которая виделась мне в каждом прохожим, снова она рядом. И ты подходишь. Время поменяло меня. Сделало старше, чуть выше и смелей. на коньках я практически твоего роста. И обнять тебя, почувствовать аромат одеколона, такого родного - это самое большее, о чем я могла мечтать.
Ты смеешься и что-то говоришь, не убирая руки с моего плеча. Я киваю и улыбаюсь, когда рассказываю, что абсолютно не умею кататься. А танцевать и подавно. Нас с тобой кто-то окликнул. И подошел твой друг. Я знаю его плохо. Он появился почти перед тем, как мы разошлись разными дорогами. Он жмет мою руку, он говорит что-то о новом методе и новой группе. А потом смотрит долгим непроницаемым взглядом.
"Из вас получилась бы прекрасная семья. Вы подходите друг к другу"..
Ты на мгновение прижимаешь меня ближе, после чего я смущенно опускаю голову. Эти слова прекрасны. И при этом с них столько боли, что она жжет намного сильнее ноги. Ты ругаешься на него сквозь смех. Пытаешься утешить меня тем, что он глупый. И что это всего лишь провокация.
И я покупаюсь. Ступаю осторожно, но быстро. Мы делаем вид, что бежим за ним, чтобы расквитаться. И выходим на каток.
Это уже не стадион. Это какая-то подворотня, тупик между домами. Надо льдом висит одинокая лампа, а улицу укутала темная ночь. Лед сверкает и манит к себе. Но нога подводит меня и я падаю.Ты бросаешься ко мне, держишь за плечи. И все пытаешься узнать, что случилось. А я, сквозь рвущиеся наружу слезы, улыбаюсь.
Все хорошо, не смотри так. Все хорошо, не касайся так. Все хорошо, не улыбайся так.
Я прошу тебя мне помочь, добраться до катка. И стоит мне только встать на лед, нога срастается. Я ощущаю это. И я еду, уверенно, спокойно. Догоняю твоего друга. И танцую то, что ты всегда мечтал увидеть. Танцую свободу, танцую легкость, танцую ночь.
Мы победили. Под твоими ногами пьедестал первого места. Ты сжимаешь на груди медаль и машешь зрителям. Награждают не танцоров, награждают тренеров. И ты зовешь меня. Зовешь подняться на пьедестал с тобой. Но я не хочу. Он твой. Это твоя заслуга. И тогда, со своего первого места, ты говоришь мне много приятных слов, много такого, что любой спортсмен захочет услышать от своего тренера.
Я не слышу. Я только вижу как блестят твои глаза. Вижу, как сжимается в кулак ладонь. Вижу, как неуверенна сейчас улыбка.
И после последней ноты фанфар, я иду за трибуны. Туда, куда в своей речи, ты просил меня прийти...

***

Просыпаться после такого больно, знаешь?
В груди зияет огромная дыра, через которую можно просунуть руку. И огладить ее ровные стенки. Хочется найти, хочется написать, хочется позвонить. Но нельзя. Потому что это твое прошлое. Прекрасное прошлое, волшебная сказка. И эту сказку ты будешь хранить до самого конца, вспоминая иногда и улыбаясь в мокрую от слез подушку.

А любовь... она не умирает, знаешь?

@темы: жизнь, сцуко, К концу сказки добро победило разум, пульсация вен, надо где-то высказываться, сумасшедших нужно изолировать от общества, а жизнь намного круче, чем кажется!, встреча с важными людьми, наблюдают словно из-под одеяла, это так про меня, Я в тебя влюбился ночью, стоя на обрыве мира... (с), На этот раз мой друг витийствовал не менее часа (с), бывает но не у всех проходит

---

Санкт-Петербург 2003 год.

какой же он красавец *___*

@темы: Евгений Плющенко, пульсация вен, о боже боже, кровь из носа!, Фигурное катание, трава трава у до-ома, бывает но не у всех проходит

---

AFRAFRAFRAFRA!!!

ГРЕБАННЫЙ СЕРИАЛ ТЕРПЕТЬ ЕГО НЕ МОГУ ЧТОБ ЕГО СОЗДАТЕЛИ ГОРЕЛИ В АДУ УРОДЫ СВОЛОЧИ БЕСЧУВСТВЕННЫЕ БРЕВНА ЧТОБ У НИХ ГЛАЗА ВЫТЕКЛИ ЧЕРЕЗ УШИ И ЯЗЫК В УЗЕЛОК ЗАВЯЗАЛСЯЯЯЯЯЯ!!!!!!!

@темы: психанула, Once upon a time, надо где-то высказываться, и я видел полмира мне две тысячи лет, я быстренько ляпну гадость, сердце на той стороне мира, ЛУЧШЕ Б Я НИКОГДА ЭТОГО НЕ ВИДЕЛА!.. дайте еще..., гадости нашего городка

---

ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!
*захлебывается слезами*

---

Победителей не судят.

Название: Победителей не судят.
Автор:  нежно пером по коже.
Фэндом: Фигурное катание. (RPF)
Пэйринг: Плющенко/Ханю
Рейтинг: PG
Жанры: Слэш (яой), Романтика, ER, hurt|comfort
Предупреждения: OOC
Отказ от прав: Не мое и блаблабла. Ребята, простите. Я только поиграться, правда-правда. Со всем уважением и любовью!
Описание: "Пусть люди говорят что угодно. Ты навсегда останешься для меня Королем Льда".


- Что ты задумал? – Женя полулежал на диване, вытянув ноги вперед и наслаждаясь отдыхом.
После обезболивающих еще сушило горло и рот, поэтому он постоянно пил поду. И именно в этот момент он заметил странную деятельность своего гостя. Юзуру мельтешил туда-обратно, собирая из тумбочек, стульев и покрывал нечто странное.
Плющенко закрыл бутылку и прижал ее к щеке, чтобы стало немного прохладнее. Игры зимнее, а в Сочи было почти плюс пятнадцать градусов. Для привыкших к холоду фигуристов стояла нестерпимая жара.
Юноша на мгновение обернулся. И улыбнулся. Как умел только он. Открыто, чуть прищурив глаза И наклонив голову к плечу. После – снова занялся сотворением чего-то странного и непонятного. Из-за спины, мелькавшей перед Женей, он ничего не видел.
- Юзу… - Что пришло в эту голову было невозможно догадаться. – Ты…
Как раз в этот момент парень отошел в сторону, и Евгений заткнулся. Перед ним был… пьедестал. Кривоватый, скошенный. Самодельный. Но в нем явно угадывалось первое место, второе и третье.
Женя мотнул головой и перевел взгляд на сияющего фигуриста рядом. Ханю упер руки в бока и тоже осматривал плоды своего творения. После чего кивнул удовлетворенно. И подошел к дивану.
- Вставай, - Юзуру протянул обе руки, чтобы помочь.
- Что? – Женя настолько растерялся, что сначала даже не понял, что от него требуется. – Юзу, подожди… Что ты…
Но мальчишка и слушать не стал. Подхватил под локоть и очень медленно и мягко, но настойчиво потянул его на себя. Плющенко не оставалось ничего, кроме как подняться. Поясница заныла, но не смертельно. Отдых и лекарства делали свое дело. Поэтому он лишь слегка держался за плечо Ханю, для страховки только.
- А теперь? – Он смотрел ласково и с легкой улыбкой, заметив сияющие глаза.
- А теперь – церемония награждения, - довольно объявил Юзуру и потянул фигуриста к импровизированному пьедесталу почета.
Женя моргнул, совершенно ошарашенно глядя перед собой. А когда, наконец, нашел какие-то слова, уже стоял перед первым стулом, почти пуфиком, едва доходившем до колен. Он обернулся было что-то сказать, но замолчал.
- Пожалуйста… - Юзуру перестал улыбаться и посмотрел серьезно, внимательно.
Такой взгляд Женя ловил на себе на тренировках. Анализирующий, запоминающий. Поэтому лишь улыбнулся и легонько стукнул пальцем по носу парнишки.
- И какое же место ты хочешь, чтобы я занял на этом прекрасном пьедестале? – Принимая в помощь протянутую руку, он поднялся на «второе» место.
- Я хочу, чтобы ты победил.
Женя обернулся и едва не потерял равновесие, но сильная уверенная рука придержала его.
- Я приехал на эту олимпиаду, чтобы увидеть, как ты победишь, - Ханю смотрел строго, а в карих глазах блестела уверенность.
- Ты же знаешь… - Евгений сделал еще один шаг, забираясь на чуть более высокий стул. – Даже если бы я остался кататься, то стал бы…
- Победителем Олимпийских Игр в Сочи, - Женя не успел обернуться, а на его шее оказалось что-то тяжелое и очень холодное.
Медаль. Золотая медаль Ханю. Которую он сам повесил ему на шею. Неужели его маленький трюк оказался настолько очевидным. Вряд ли. Иначе, зная Юзуру, он бы уже пытался оспорить результаты.
- Для меня – ты всегда на первом месте, - сам он поднялся на «вторую» ступень, снова, наконец, улыбаясь. – Ты – победитель.
- Значит и награду выбираю я, - Женя легко дотянулся до плеча юноши и потянул на себя, заставляя перешагнуть на свой стул. – И я выбрал.
- Что же? – Юзуру смотрел точно в синие глаза, которые горели удивительным огнем, даже в темноте.
- Тебя, - мужчина улыбнулся и подался вперед, игнорируя шаткий стул, ноющую спину и ледяную медаль на своей шее.
Они победили.

@темы: PG - 13, ФК, К концу сказки добро победило разум, пульсация вен, о боже боже, кровь из носа!, мои работы - фанфы, Наша травка самая терпкая, немножко писанины, Плющенко/Ханю, трава трава у до-ома

---

Her name is Alice.

запоздалое поздравление с 14 февраля! С днем секса за открытку!
В подарок моему солнышку **

Название: Her name is Alice.
Автор:  нежно пером по коже.
Фэндом: Star Trek
Пэйринг: Спок/Кирк
Рейтинг: R (не думаю, что несколько незатейливых слов превратят рейтинг в НЦ)
Жанры: Слэш (яой), Романтика, PWP, ER
Предупреждения: OOC
Отказ от прав: Не мое и блаблабла.
Описание: Бывают дни, когда и Спок уже не может сдержать рвущееся из груди желание.

Где-то в темноте капала вода. Тяжелые капли разбивались о каменный пол, с завидным постоянством. Этот невыносимый звук действовал на нервы. И сводил с ума.
Кап. Кап. Кап-кап. Кап. Кап.
Непрерывно. Будто это происходило в голове, будто капли разбивались о мозг. Иначе из-за чего такой болью отдавалось эхо разбивающихся капель?
Кап. Кап. Кап-кап-кап… Кап.
Капитан ЮСС Энтерпрайз закрыл глаза и мягко помассировал висок. Боль на мгновение отступила, а после обрушилась с новой силой. Вероятно, все было бы намного проще, если бы, следуя негласному закону природы, ему и его старшему помощнику предоставили совместную камеру. Тогда смириться с действительность, пока они не придумают очередной план побега, было бы намного проще.
Но почему-то именно в этот раз, когда Джим был утомлен долгим перелетом, постоянной тревогой за жизнь очередной колонии и отсутствием простых человеческих радостей, их решили разделить. А ведь его личная жизнь уже почти неделю уходила на второй план. В голове появилось ощущение, будто по ней ударили чем-то очень тяжелым и металлическим.
Но в то же мгновение затылка словно коснулось что-то теплое. Будто бы чужое дыханием, невесомое, но такое приятное. Это тепло медленно расползлось по телу, снимая головную боль, а затем и боль от ссадин и синяков.
Джим позволил себе едва заметную улыбку, после чего поднялся на лежанке.
- Спасибо, - в подземелье было мало света, но силуэт в камере он видел, не смотря ни на что.
- Стоило сразу сказать мне, что Вас мучает головная боль, Капитан, - даже в заточении его старший помощник умудрялся сохранить эту интонацию: вроде и пожурил, и указал на ошибку, но в это же время и поволновался.
«Держать вулканца в клетке – ужасное преступление. Эта порода прекрасна в естественной среде своего обитания» - промелькнула в голове секундная мысль.
Джим даже не успел ее осознать, а из камера напротив послышался тяжелый вздох.
- Капитан, - он не обиделся, но его это задело.
- Извини, Спок, - Кирк действительно пожалел, что позволил себе подобную вольность: вулканец не всегда понимал сарказм и иронию, коих в капитане было даже слишком много. – Просто это начинает раздражать.
Джим сцепил ладони и положил на них голову, баюкая то теплое ощущение, которое наполнило его. Спок не убрал боль, он заглушил ее и спрятал. Какую-то часть забрал себе, ровно столько, чтобы это не мешало думать. Они часто делали так, когда данный недуг настигал капитана на мостике или во время важных встреч.
Кирку не нравился Спок, у которого болит голова. Тот хмурился и часто жмурился, стараясь скрыть дискомфорт. Он больше молчал, стараясь обходиться короткими жестами или отчетами. А самое удивительное – в такое время Споку снились сны. Нет, не сны – кошмары. Поэтому Джим не любил, когда Спок забирает его мигрень.
- Сколько мы уже здесь находимся? – Мужчина поднялся на ноги и в три шага пересек всю камеру.
- Пять часов и двенадцать минут, - мгновенно отозвался Спок, сидя на полу своей камеры и облокачиваясь о стену: так он видел и входную дверь, и своего капитана.
- А я ведь собирался провести это время абсолютно не так, - с горечью заметил Кирк, снова и снова меряя камеру от стенки до стенки.
- Да, у меня тоже были планы на эти дни, - в голосе Спока послышалось раздражение: тенью скользнуло и пропало. – Наши оппоненты никогда не считаются с нашими планами. Какая досада.
- Ты, вероятно, хотел провести все это время за изучением образцов с последней планеты? – Джим чуть улыбнулся – эта слабость командора была и слабостью капитана.
Смотреть, как Спок внимательно изучает показатели, сравнивает цифры и результаты, а потом чуть вскидывает подбородок – когда подтверждается его теория.
- Изучением. Но совершенно точно не образцов, - вулканец на мгновение прикрыл глаза, а Кирк пошатнулся и сел на кушетку, не в силах стоять ровно.
Его сознание затопило такое дикое желание, что стало больно даже дышать. Каждая клеточка тела жаждала прикосновения, каждый миллиметр горел, а в груди затаился такой голод, будто он там жил уже несколько лет. Мгновение – все исчезло, словно и не было никогда. Только тогда удалось перевести дыханием и пошевелиться.
- Спок… - Кирк сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло. – О.
Он попытался выдавить из себя еще какую-нибудь мысль, но не успел. Прикосновение чужих рук к спине стало настолько неожиданным, что через Джим оказался на полу. Колени заныли от резкого падения, но прикосновение не пропало. Горячие пальцы мягко обводили линию шеи и плечи. Мужчина выдохнул и поднял голову, пытаясь осознать, что происходит.
Спок по-прежнему сидел в камере напротив. Но весь подался вперед, касаясь лбом ледяной решетки. И смотрел. Джим знал, что он смотрит. Практически не моргая, чтобы не пропустить ничего.
- Что ты… - Закончить капитан не успел, потому что влажное касание он ощутил на шее.
Легкая, едва заметная боль пронзила тело – будто бы его укусили под подбородок, оставляя там небольшое пятнышко засоса. Кожу жгло именно так. Ощущение чужого рта не пропало, переместилось ниже, на ключицы. Если закрыть глаза, можно было бы представить, что горячий язык Спока водит по выступающим косточкам.
- Именно, капитан… - Голос командора был низкий, бархатный, с примесью хрипа и рычания. – Расстояние никогда не было для меня преградой.
Джим не успел ответить на подобное заявление ничего. Он выгнулся, упираясь лопатками в жесткий каркас лежанки. Правый сосок попал в плен фантомного прикосновения. И именно так, как это нужно было: жаркий плен рта, осторожный укус и ласка кончиками холодных пальцев, для контраста.
Кирк съехал чуть ниже, царапая спину о железные прутья. Но сейчас он даже не заметил этого. Только уперся локтями в пол и, не осознав даже, чуть расставил ноги. И уж точно он не замечал, что делает это точно перед своим помощником. Хотя этот голодный жадный взгляд не возможно было не ощутить.
- Спок… - Джим выдохнул и попытался было вернуть контроль над телом и разумом, но его снова подкосило.
Подтянутый живот царапнули несуществующие ногти, оставляя, однако, несколько мгновенно покрасневших следов. А поцелуй пришелся точно в косточку бедра. И укус. И снова поцелуй. Кирк застонал и поерзал бедрами из стороны в сторону. Это было слишком дико. Находиться одному в изолированной камере, в одежде. И при этом ощущать чужое присутствие, чужие прикосновения и неконтролируемую власть. Он будто был связан, но не физически.
- Джим, - голос раздался практически рядом, словно вулканец сидел позади, а вовсе не в противоположной темнице. – Покажи мне себя.
Щеки капитана вспыхнули. Благо в темноте это было незаметно. Тихое хмыканье напротив разрушило данную надежду подчистую. Мужчина облизнул губы и поднял голову.
- Тебе не кажется, что это не подходящее место для твоих… экспериментов? – Он попытался сделать вид, будто жутко недоволен и на самом деле не возбужден до шума крови в ушах.
- По-моему, самое время, - Спок снова прищурился и насладился длительным низким стоном своего капитана.
Настойчивая прохладная рука провела по всей длине члена Джима, едва касаясь. Но этого хватило для того, чтобы тот напрягся еще сильнее, заявляя о себе. Ткань брюк так сильно давила, что Джим даже не отдал себе отчет о том, что делает. А он лишь расстегнул тугую застежку. Легче не стало. Тогда он высвободил жаждущий внимания орган, оставляя на ладони вязкую прозрачную влагу.
- О, Спок… - Все тело ныло от неудовлетворения.
Хотелось, чтобы Спок касался его везде. Чтобы дотрагивался, сжимал и поглаживал, кусам и целовал. Кирку не хотелось оставаться одному в этой непроглядной темноте.
- Ты не один, Джим… - Последнее, что услышал мужчина перед тем, как на него обрушилась волна удовольствия.
Спок был везде. Его руки и губы, дыхание и ласка. Все смешалось в огромную волну чистого, ни с чем не сравнимого удовольствия. А Джеймса Кирка пробили в эту волну, не оставив даже спасательного круга.
Он кусал себе губы, метался на месте и сжимал кулаки. А Спок все продолжал. Погладить под коленом, поцеловать за ухом, прикусить мочку и обвести кончиком пальца ушную раковину. Командор хорошо изучил своего капитана, зная, что оттянет оглушительный оргазм, а что наоборот – разрушит любую защиту Кирка.
Эта пытка все продолжалась и продолжалась. Джим хотел, чтобы Спок прекратил. Джим надеялся, что это будет продолжаться вечно. Он, наконец-то, ни о чем не думал. Только смотрел бездумно в потолок и ловил чужое дыхание на своих губах.
Еще более откровенное прикосновение заставило вздрогнуть. Кирк вскинул удивленный взгляд, стараясь различить хоть что-нибудь в тени противоположной камеры.
- Ты… собираешься? – Голос дрогнул от нетерпения, хоть капитан и старался найти предлог, чтобы вразумить своего любовника.
Голова работала плохо, повод отчаянно прятался где-то в глубине. И найден не был. Зато настойчивое прикосновение заставило снова захлебнуться стоном и еще шире развести ноги. В этом был свой плюс: не нужно было тратить время на подготовку. Спок затрагивал только те участки мозга, которые отвечали за наслаждение, за удовольствие. Сейчас не было боли. Сейчас они были далеко за пределами всех этих глупых условностей.
Джим закрыл глаза и представил. Позвал и представил. Как Спок осторожно закидывает его ноги себе на плечи. Как проводил ледяными ладонями по коленям и бедрам, наслаждаясь его кожей. От хваленой выдержки вулканца не осталось и следа. Он смотрит широко открытыми глазами, ловит каждый стон губами и запоминает все, до мельчайших подробностей.
Он входит одним движением, перехватывая руки капитана и заводя их над головой. Джим чуть дрожит от переполняющих его ощущений. Кажется, будто еще совсем немного, и заветная грань будет пройдена. Но Спок не двигается, он смотрит. Он ждет. Своенравная эгоистичная скотина!
Он хмыкает и чуть подается назад, жадно глядя на ответную реакцию: попытку двинуться следом, чтобы не отпустить.
- Спок… - Кирк выдыхает одними губами.
Но этого оказывается достаточно, чтобы командор мгновенно растерял свою осторожность. Он держит за бедра, впиваясь подрагивающими пальцами. Джим насчитает на своем теле не один синяк. Но будет любоваться каждым, как свидетельством. Свидетельством того, что перед ним не может устоять этот невозмутимый и хладнокровный вулканец.
Они переплетают пальцы, чтобы еще больше соединиться, стать одним целым. Но вместо прохладной руки Джим ловит пустоту. Огорчение и разочарование практически возвращают его в сознание, в реальность. Но это бесполезно, если твой любовник – самый лучший старший помощник во всем Звездом Флоте.
Кирк захлебнулся стоном, царапая гладкий пол своей камеры. Его раздирали ощущения. Сильные руки на запястьях, сухие губы на его губах. И сильные толчки, выбивающие последний воздух из горящий легких.
Последней каплей стал бархатный, едва различимый стон из камеры напротив. Джим прикусил губу, чтобы не позволить крику вырваться наружу. И кончил, цепляясь пальцами за неудобную кушетку и какую-то подставку, что торчала из стены. Он успел уловить яркий всплеск чужого наслаждения, которое теплой волной хлынуло на разморенного мужчину. После чего минутные забытье поймало его в свои объятия.

- Черт возьми, - сказал он, когда язык снова стал его слушаться, - меня только что ментально изнасиловали.
- Вы не были против, капитан… - Спок снова стал рассудительным и внимательным.
Однако печальный скрип тюремной решетки всего несколько минут назад не позволяли усомниться в том, что и он не сидел просто так. Спок отхватил свой кусок пирога. И краем сознания Джим ощущал, сколько выдержки потребовалось вулканцу, чтобы не выломать заграждения и не оказаться рядом, а довести свою пытку до конца.
- Ты никогда не говорил мне, что можно использовать связь… так, - Джим мечтательно прикрыл глаза, все еще ощущая эти легкие и воздушные прикосновения.
- Вы многого еще не знаете, Капитан. Но ведь так приятно делать эти открытия, правда? – командор говорил тихо, но Кирк заметил.
Он насмехался! Спок насмехался над ним. Остроухий засранец! Ну ничего…
- Теперь стоит подумать о том, чтобы выбраться отсюда… - Мужчина поднялся было на ноги, но через мгновение и протяжным стоном впился в решетку. – Джим!..
- Теперь моя очередь… - Кирк облизнулся и придвинулся ближе. – Ты всегда говорил, что я быстро учусь…

@музыка: Shinedown – Her Name Is Alice (OST Almost Alice)

@темы: Spirk, Star Trek, Спок/Кирк, пульсация вен, о боже боже, кровь из носа!, мои работы - фанфы, Наша травка самая терпкая, немножко писанины, Spock/Kirk, R, трава трава у до-ома

---

А знаете, почему он выиграл? Потому что он лучший. Он дважды упал, но справился с собой. Это так сложно после ошибки, которая повторилась дважды, взять себя в руки и докатать. И в короткой программе он сделал так, что подобная помарка не повлияла на результат.
ПОТОМУ. ЧТО. ОН. ЛУЧШИЙ.
HATERS GONNE HATE.

@темы: моя точка зрения вам ясна, Yuzuru Hanyu, пульсация вен, сумасшедших нужно изолировать от общества, встреча с важными людьми, о боже боже, кровь из носа!, наблюдают словно из-под одеяла, истина из праздных уст, в первый раз это вышло случайно... остальные шесть? ну.. это было забавно, Как выжить во время атомного взрыва, Наша травка самая терпкая

---

когда вместо мыслей текут слезы.

До слез просто. Мы сидели на репетиции, а удержаться от слез не удалось. Настолько это было... неожиданно, настолько жестоко. Мне, как спортсмену, было особенно больно. И слышать это. И смотреть.
Женя, пожалуйста, держись. Как говорил Тарасов в фильме: "А дальше - просто жить. Жить и делать выбор.."(с)
Вот и Женя будет жить.

13.02.2014 в 21:42

Пишет  Doctor Wooster:

Евгений Плющенко завершил карьеру

Российский фигурист Евгений Плющенко официально объявил о завершении спортивной карьеры, сообщает «Р-Спорт». 13 февраля он снялся с индивидуального турнира Олимпиады в Сочи в связи с травмой спины. Перед исполнением короткой программы он неудачно исполнил прыжок на разминке, затем вышел на лед, но выступать отказался.

«Я закончил карьеру. Возраст позволяет, но 12 операций — это слишком много», — сказал Плющенко. Перед тем как уйти со льда, он сказал своему тренеру Алексею Мишину следующее: «Cпина. Просел и щелкнуло».

sochi.lenta.ru/news/2014/02/13/quit/

@темы: моя точка зрения вам ясна, пульсация вен, и я видел полмира мне две тысячи лет, я быстренько ляпну гадость, сердце на той стороне мира, гадости нашего городка

---

14 февраля наша дружная компашка играет спектакль!
Григорий Горин "Забыть Герострата". Целиковый спектакль 2,5 часа. Практически экзаменационный показ старшей группы. Год работы будет предъявлен на суд зрителей.
Если у кого-то возникнет желание прийти к нам - пишите! (Москва).
С радостью обеспечу местом и проходом!) Хорошей компанией, теплым приемом и отличным настроением!

запись создана: 29.01.2014 в 15:11

---

Смс-флешмоб
1. Достаньте свой телефон.
2. Откройте входящие сообщения.
3. Ответьте на вопросы каждой следующей смской (на 1 - первой смс, на 2 - второй смс и т.д.)

1. Что бы вы сказали, если бы ваш партнер вам изменил?
"Как ты себя чувствуешь, солнышко?
2. Что вы скажете, если ваш друг попадет под автобус?
"Ваша просьба перезвонить получена."
3. Что бы вы хотели сказать вашим врагам?
"Кредит "Доверие" от 50 до 150 тысяч рублей на 24 месяца."
4. Что говорит вам мама на ночь?
"Услуга уже предоставлена. Дождитесь окончания срока действия."
5. Что вы закричите, выиграв миллион?
"Встречаемся в центре зала на Парке Культуры Кольцевой."
6. Какие слова вы скажете Богу, если встретитесь с ним?
"Тебя завтра можно навестить?"
7. Что вы хотите услышать больше всего?
"Все будут. Можешь к Юре подойти."
8. Какие будут ваши последние слова в жизни?
"Привет, я сегодня по делам поеду."

Неожиданно х))

@темы: сумасшедших нужно изолировать от общества, а жизнь намного круче, чем кажется!, встреча с важными людьми, наблюдают словно из-под одеяла, это так про меня

---

выплюньте свои мозги изо рта и вставьте в голову.

Вот что для вас олимпиада, ребятки?
Медали, общий командный зачет, победы, борьба и зрелище? Или политические игры, сговоры и подлые поступки соперников?
Нет, зайки. Совершенно не так. Для наших соотечественников - это крик с трибуны, высмеивание ошибок соперников и совершенно ужасное поведение, которое пугает не только команды из других стран, но и таких же русских людей. Даже комментаторы радуются открыто и ярко, когда у кого-то из спортсменов других стран что-то не получается. Когда японская фигуристка упала, вся российская трибуна ликовала как при победе. И капитан команды по керлингу женской сборной, наша прекрасная девочка, открыто сказала, что трибуни мешают играть и выставляют команду не в лучшем свете, мешают соперникам, а это не принято в спорте.
Олимпиада - это совершенно другое. Олимпиада - это дружба народов, это помощь друг другу и толерантность.
Олимпиада - это когда наш спортсмен, Антон Гафаров, кубарем катится со склона и ломает лыжу. Встает, ползет дальше, но почему-то к нему никто не подбегает. Ни один человек из нашей сборной не посчитал нужным оказаться рядом и помочь. А финишировать надо, хотя бы для себя. надо дойти до финиша. И со следующего склона, с которого падают и с целыми лыжами, Гафаров слетает рыбкой, зарываясь лицом в снег. Лыжа на части, половина болтается на честном слове. А Антон снова встает, потому что спортсмен, потому что нужно подняться и ползти к финишу. Надо добраться до рубежа и пересечь черту. Гафаров встает и едет на одной лыже, на одной ногу, отталкивается палками. За ту минуту, что он лежал на снегу, все то время, пока он полз, можно же было добраться до спортсмена, хоть как-то ему помочь! Неужели у тренеров вообще ничего не екнуло в груди, в голове? Екнуло. Но только у тренера канады Джастина Уодсворта. Он вылетел на трассу через ограждение, с лыжой в руке. Остановил и помог перекрепить новую лыжу, поменял на хорошую и отправил к финишу. Потому что для хорошего тренера, если это действительно его призвание, любой спортсмен - это ребенок. Из какой бы команды и страны он ни был, детям надо помогать. Даже если они здоровые 30-летние парни, у который сломалась лыжа.
Вот что такое олимпиада. И наши сразу заявили: "Джастин Уодсворт помог Гафарову потому, что тот уже не соперник. Только по этому".
По мне - это сволочизм. если бы не Джастин Уодсворт, Антон так бы и полз на одной лыже. Потому что нашим наплевать на спортсменов. И врачам, и тренерам. Мне стыдно за свою профессию, за свой народ и за свою страну.

Видео мгновенно удалили. Я его на нашел. Но фотографии-то остались.

@темы: нытье графомана-идиота, пульсация вен, надо где-то высказываться, и я видел полмира мне две тысячи лет, я быстренько ляпну гадость, Как выжить во время атомного взрыва, Пока спасают резиновые сапоги и скорость, но пора бы и прибраться,, гадости нашего городка

---

Когда я вижу, как ты танцуешь...

Мои любимые моменты его короткой программы

@темы: пульсация вен, о боже боже, кровь из носа!, Наша травка самая терпкая, yuzuru hanyu, трава трава у до-ома

---

когда вместо слез текут мысли.

Честно, я относился к этому человеку очень индифферентно. Выступает и выступает. То есть, ни особой любви, ни раздражения он не вызывал. Посмеяться можно было над его выступлениями, когда смотреть нечего. Ну и ладушки.
Но черт возьми, насколько же он талантливый. Я смотрю Один в один 4 выпуска всего, но влюблена в Тимура Родригеза до пяток просто. Ндинственный человек, который, по-моему мнению, пашет там не покладая рук, голоса и пр. Ну, Чумаков еще привлекает внимания, но с ним другая история, его я давно знаю)))
Но после этого номера я просто не в силах говорить ни о чем.Им нужно было объявить Тимура победителем, закрыть сезон или вообще шоу. Потому что вот это - предел совершенства. То, что они ставили Савичеву в образе Михайлова выше - позор Хазанову и Казорновской, простите.
то, как он перенял характер, внутреннее состояние. то уважение, что он вложил в этот номер. Оно настолько явно читается. И, рок судьбы, что человеку, который так любил Людмилу Гурченко, боготворил почти, выпала она и так скоро после такой страшной утраты...
Олешко очаровательно снял его с помоста. Потому что я была уверена, что Тимур рухнет там же, где он стоял. Мне хотелось кричать прямо в монитор, чтобы его посадили и дали валерьянки. спасибо, что высказались судьи так быстро. И совершенно очаровательно его оккупировали потом на диване Чумаков и Кортнев. Постоянно тормошили, постоянно дергали, а Чумаков и вовсе постоянно обнимал и держал то за плечо, то за руку. Потому что именно в этот момент истинная натура творческого человека настолько обнажилась, что ее можно было сломать даже простым пером. И эти слезы... Ненавижу, когда мужики плачут... Но эти слезы были настолько правильные, настолько...

В общем, я растрынделась. А надо смотреть.

@темы: моя точка зрения вам ясна, пульсация вен, надо где-то высказываться, о боже боже, кровь из носа!, Как выжить во время атомного взрыва, Я в тебя влюбился ночью, стоя на обрыве мира... (с), бывает но не у всех проходит