Боги пьянеют не от вина.

[VuddyBird]

Название: Боги пьянеют не от вина.
Автор:  Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы  Рисовый колобок в Шляпе Хаула следит за Лисом
Фэндом: Thor
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Hurt/comfort, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC
Дисклаймер: Все принадлежит создателям.
Размер: Мини
Саммари: Вино развязывает язык, а за ним нужно следить, когда обращаешься к младшему брату своего будущего царя.

Тык.

Небольшой зал был наполнен теплым неярким светом многочисленных факелов.
Локи сидел в кресле напротив одного из них и легкими движениями пальцев заставлял огонек то пригибаться к земле, то гордо влетать к потолку, то змеиться странными, чарующими взгляд узорами. Мягкое тепло огня будто ластилось к узкой бледной ладони - принцу было холодно.
Из-за его спины доносился звон бутылок и пьяный смех. Друзья Тора снова что-то праздновали - уже в который раз на этой неделе. Локи отвел взгляд от пляшущего огонька и недовольно свел брови у переносицы: брат тоже был там, среди этих людей. Что он нашел в их обществе - вот чего бог хитрости не мог понять, как ни старался. Как и того, что он сам здесь делает. Оберегает брата от возможных идиотских поступков? Кажется, это так называется?
Тем временем оживленная беседа за его спиной вдруг стихла, и принц почувствовал на себе сразу несколько пристальных, слишком внимательных взглядов. Переборов неприязнь, он отпустил из плена огонек факела и обернулся, встречая чужой интерес лицом к лицу.
Общество, собравшееся посреди зала, было удивительно однообразным - пьяное веселье в мутных глазах, а на губах - мерзкие ухмылки. Среди них всех выделялась лишь Сиф, растерянно обнимающая тонкий гитарный гриф, и Тор, на лице которого замерло странное выражение - кажется, улыбка, но уголки губ принца чуть подрагивали, как будто готовясь обнажить его зубы в зловещем оскале.
А один из его собутыльников, кажется, набрался смелости высказать младшему принцу в лицо причину всеобщего внимания к нему. Пьяно икнув, он оскалил зубы в наглой усмешке.
- Эй, принцесса! Тебе ещё не наскучил обет воздержания?
Несколько человек поддержало его нестройным гоготом, а Локи похолодел. Холодная ярость и обида плеснула в бездонной глубине зеленых глаз бога обмана - но и только, принц оказался обескуражен столь наглым обращением и растерялся под хищным вниманием дюжины одобрительных взглядов. Тонкие губы дрогнули, подыскивая достойный ответ, а длинные пальцы сжали подлокотники кресла.
Взгляд Локи против его воли - или нет? - обратился к Тору.
Веселье в зале зашкаливало, что заставляло настроение Тора подниматься все выше и выше. Оно уже не умещалось в груди, вырываясь громким смехом, подначками и пьяными шутками. Взгляд то и дело возвращался к брату, который совсем ушел в раздумья, играясь с огнем. Тор любил смотреть, как колдует братишка, особенно размышляя о чем-то. Тогда его лицо становится открытым, светлым. Нет ощущения, что он что-то скрывает или сейчас бросится в атаку. Отпив еще немного вина, бог грома откинулся на ступеньки, чтобы лучше разглядеть довольных друзей, но тут его слуха достиг чей-то голос. Мужчина не сразу обратил внимания на сказанное, пока не увидел раздраженного, и в тоже время потерянного Локи напротив. Он весь подобрался, словно змея перед броском, и в тоже время глянул неуверенно, сомневаясь. Пьяное сознание мгновенное прояснилось. Сказанное недавно сформировалось в четкую информацию. Осознав, что именно ляпнул один из пьяных гостей, Тор поднялся на ноги. Плащ зашелестел по ступеням, словно алая река. Темные глаза скользнули по толпе, выискивая врага. Рука сжалась в кулак, тихо хрустнули суставы, вставая на место.
Огун оказался за спиной бесшумно.
- Тор. - Широкая ладонь легла на плечо, пытаясь удержать, но была сброшена нервным движением.
Фандрал поднялся на ноги, удерживая равновесие за счет стола. Ласково улыбнувшись, он поднял руки перед собой:
- Ну-ка, давайте все успокоимся. Пора закругляться, а то мы все уже перебрали.
Но первенец Одина даже не обратил внимания на попытки воинов обернуть все миром. Тяжелые шаги звучали как гром в затихшем зале. Подойдя вплотную к высокому парню. Тор, словно бы, стал намного выше и шире в плечах, раздуваясь не хуже гремучей змеи. Возвышаясь над нарушителем спокойствия, бог произнес спокойно, от чего стало еще страшнее.
- Я не совсем понял, что ты сейчас сказал. Не повторишь? - Глаза в глаза.
Ноздри чуть раздувались, выдавая крайнюю степень злости будущего царя. Фандрал опасливо оглянулся, ожидая, что вот-вот сквозь окно влетит молот, проломив грудь или голову слишком дерзкому и пьяному вояке.
- Я сказал - повтори! - Рык вырвался из самой груди, эхом улетая из зала дальше по замку.
С последней репликой Тора тишина в зале перестала быть враждебной, и растерянность бога обмана испарилась, как льдинка под жарким солнцем. Локи наблюдал за происходящим, привстав в кресле, и его глаза не отрывали взгляда от Тора. В них мелькнуло что-то похожее на благодарность, густо замешанную с нежностью, но бог хитрости почти мгновенно взял себя в руки. Его пальцы дрогнули и сжались, когда он рывком поднялся на ноги.
Шаги прозвучали в тишине отрывисто и звонко. Локи замер рядом с братом, демонстративно не замечая своего обидчика, и тонкие губы едва заметно тронула улыбка, не обещающая ничего хорошего.
- Я не нуждаюсь в защите.
Фраза прозвенела отчетливо громко, и никто не заметил плавного движения длинных пальцев Локи. Бросив короткий взгляд на Тора, бог обмана оправил свой плащ, развернулся и покинул зал.
Он уже не видел, как остатки вина на дне бутылки, горлышко которой сжимала рука дебошира, коротко вспыхнули, обращаясь в клубок ядовитых змей, как они с поразительной ловкостью скользнули вверх по тонкому стеклу и исчезли под одеждой пьяного гостя. Он услышал только его крик. Тонкие губы младшего принца Асгарда искривились в усмешке, и узкая ладонь коротким жестом рассеяла иллюзию.
Локи направлялся в свою спальню, чувствуя, как где-то глубоко внутри клокочет тёмный гнев, медленно остывающий под напором благоразумия.
Равнодушно наблюдая за перепуганным до смерти парнем, Тор, однако злился все сильнее. Он надеялся на сегодняшний вечер. Что если не поднимет настроение брату, то хотя бы расположит к тому, чтобы провести какое-то время вместе. Показав совершенно не адекватное состояние, он стремился заманить хитрюгу в маленькую ловушку. Локи часто пробирался в его комнату, когда мужчина напивался с друзьями. Это уже было какого-то рода обычай. Брат чувствовал себя ведущим и главным, а Тор мог спокойно наслаждаться чужим обществом. Но черт бы побрал этого идиота!
Издав еще один рык злости, бог грома все-таки сделал то, что хотел. А именно - познакомил свой кулак с чужим лицом. Локи теперь еще тучу времени будет неприступный и злой бродить в одиночестве. А на носу очередной поход. А значит еще неизвестно сколько без него. Черт!
- Тор, успокойся. - Огун очень некстати полез остановить друга и успокоить, за что схлопотал локтем в зубы.
Вырвавшись из чужих рук, будущий правитель Асгарда развернулся на пятках и прошел к дальнему конца зала, где находился стол. Плеснув себе вина, он осушил его одним глотком, стараясь не дать дыханию сбиться. Сиф, скользнув к друзьям, успокаивающе улыбнулась пострадавшему Огуну, легонько толкнув его к дверям. Фандрал сразу уловил пожелание девушки.
- Итак. - Похлопав в ладоши, он улыбнулся обезоруживающе, как умеет только он. - Предлагаю переместить наше маленькое празднование в другое место.
Притихшие гости потянулись за ним, освобождая зал, погружая его в тишину. Тор же, смахнув со стола опустевшую бутыль, принялся мерить помещение шагами. Он метался, словно взбесившийся лев в клетке. Такой же жаждой горели глаза, такое же хриплое дыхание. Мягкая поступь вперемешку с напряженной спиной. Как кто-то посмел так пошутить над Локи? Как только язык повернулся. То, что провинившийся отделался простым испугом и затрещиной от громовержца - истинное чудо. Тор сейчас тушил в себе дикое желание пойти и свернуть ему голову.
"- Я не нуждаюсь в защите". - Отозвалось в ушах.
Устало опустившись на кресло, мужчина подпер рукой подбородок, всматриваясь куда-то в проем окна. Если не нуждаешься, то откуда был такой потерянный и по-детски обиженный взгляд? Почему нельзя просто принять помощь...
Локи появился в дверном проеме незаметно для будущего правителя Асгарда. Замер в дверях, по-кошачьи щурясь в сторону единственного кресла, и так же бесшумно прошел сквозь разгромленный празднующими зал, оказываясь рядом с братом.
- Признаться, я ждал, что ты оставишь это дивное общество раньше, чем оно соизволит покинуть наш дом. - Негромкий насмешливый голос младшего принца заставил Тора вздрогнуть - он действительно не заметил его появления. Локи огляделся и разочарованно вздохнул. - Мне нравился этот зал, а во что его превратили твои друзья?
Здесь действительно было очень красиво, а множественные огни так доверчиво ластились к его ладоням...
Вспомнив о своей излюбленной игре, Локи непроизвольно повел плечами - тонкая ткань полуофициального наряда совсем не защищала от вечернего холода, а плащ распахнулся, сложенными крыльями лежал на спине.
- Брат, объясни мне - что ты ищешь в этих пьянках и что находишь? Тепло, что дает вино, никогда не согреет тебя так... как я.
Он не собирался покидать свои покои. Правда. Но отзвуки драки, разнесшиеся по гулким коридорам, были так красноречивы, что он не удержался. Тем более, что Тор - глупый старший брат - опять купился на поджатые упрямые губы и холодный тон.
Беда с ним. Всё приходится объяснять на пальцах. Чтобы поцеловал первый раз - пришлось вывести из себя издевками и насмешками. Ведь дальше все просто: медленно облизнуть тонкие губы, не отпуская взгляда - и получить желаемое. Чтобы заметил, сколько желания и страсти прячется в глубине тогда уже не зеленых, а почти черных глаз - прижать к стене, пусть лишь на мгновение - ведь силы неравны - но этого хватило.
Тем не менее, это было самое удачный замысел, который Локи доводилось приводить в исполнение.
- Вино хотя бы точно согреет. А вот что от тебя ждать, я совсем не знаю. - Хмыкнув, Тор позволил успокоению и хорошему настроению завладеть сознанием, занимая место злости. - Сейчас ты льнешь, а через секунду я обнаруживаю тонкое лезвие у шеи. Скажешь - не было?
Ехидство было оправдано. Громовержец вспомнил тот раз, один из самых первых дней, когда они осознали свое желание. Он попытался обнять брата, вернувшись после долгой дороги. Локи же сначала радостно подался на встречу, а потом едва не вспорол будущему царю горло. Мотивировал тем, что немного отвык и переволновался, что все хорошо. А вот Тор каждый раз теперь внимательно изучает чужие рукава и пояс, ища острые и опасные предметы. Иллюзий брата он уже почти не воспринимал - привык.
- В любом случае - я не позволю никому разговаривать с тобой в подобном тоне. - Произнес неожиданно спокойно и рассудительно. - Отец с детства нам говорил, что королями рождены мы оба. А к своему королю нужно обращаться с уважением. Черт, Огун меня завтра взглядом изничтожит.
С тихим смехом, мужчина закрыл ладонью лицо, позволяя эмоциям выплеснуться за счет веселья.
- Налей еще вина, мой венценосный брат. Смотри, восходит полная Луна... - Варварски вырвав из песни одну из строчек, Тор потянулся к кубку, чтобы допить его.
- Ты знал, с кем связываешься. - Локи невозмутимо повел плечами и посмотрел в окно.
Тогда он лишь хотел показать излишне ретивому Тору границу между "обнять" и "облапать". А тонкое лезвие лишь нежно погладило сильную шею - у Локи и в мыслях не было чем-то навредить брату.
Кстати, внимательные взгляды, адресованные его потайным карманам, бог обмана прекрасно видел и мысленно улыбался, поощряя своё медленное разоружение. Чтобы добраться до всех маленьких сюрпризов, Тору потребовалось бы недюжинное терпение. Впрочем, он не раз его проявлял.
А на небе действительно сияла полная луна.
Изящные пальцы Локи погладили спинку кресла, и кубок ускользнул из рук Тора, а вино истаяло в воздухе тонкими струйками виноградного пара. Не дожидаясь праведного возмущения брата, колдун обошел его кресло, и теплый свет факела обрисовал Тору стройный, аккуратный силуэт.
- Все зло от вина, брат. Можешь мне поверить.
Тонкие губы растянула улыбка.
Сколько он тогда выпил? В тот день, когда понял, что наследный принц Асгарда должен принадлежать только ему, богу обмана?
Слишком много, чтобы вспоминать об этом сейчас.
- Как же ты любишь продукт переводить... - С сожалением заглянув в пустой кубок, Тор вздохнул и поставил ненужный предмет на стол. - И чем оно тебе так не нравится?..
Поднявшись на ноги, он подошел к брату со спины и обнял, словно укутал в свои объятия. Он был не столько выше, сколько шире в плечах. Поэтому рядом с изящным братом казался слишком большим. Вот и сейчас, стиснув хрупкое тело, ткнулся лбом в плечо и едва слышно засмеялся.
- Не все... Если бы не вино, я бы не рискнул даже подойти к тебе вот так. В первый раз. А то как превратишься в Медузу Горгону. Вместо волос - змеи. - Пьяно рассмеявшись, Тор горячо выдохнул в шею. - Я убью любого, кто посмеет косо посмотреть в твою сторону. Будь то вояка, Огун или сам Хеймдалл. Плевать на них. На всех.
Отпустив брата до того, как он начнет брыкаться, громовержец отошел к столу, выискивая еще хоть немного вина. Надо было напоить хитрюгу, пока тот не сбежал. Разлив остатки напитка, он поднес один кубок Локи.
- Ну что ж... Так выпьем же за то, что никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву. А я вот нашел себе короля... - На губах - пьяная улыбка. В глазах - теплый и совершенно трезвый блеск. - Не уходи от меня, Локи.
Просьба прозвучала очень тихо.
И эта столь непривычная, тихая просьба заставила Локи принять кубок из рук брата. Металл звякнул о металл, и терпкое вино обожгло губы, отогрело принца изнутри, но не снаружи. Никто и никогда не видел бога хитрости пьяным. Некоторые даже сомневались, что он вообще может опьянеть.
Глупцы. Боги пьянеют не от вина.
Они пьянеют от взглядов, от поцелуев. От жара, что занимается в сердце и огнем разбегается по венам.
Они пьянеют друг от друга.
- Мне не нужна королева. - Кубок вернулся на стол, а Локи шагнул к Тору. - От женщин одни проблемы. Они глупы... Ненадежны... Ревнивы...
В бездонных темных глазах Локи читалось, что он тоже ревнив, и забывать об этом Тору не стоит.
- Они не умеют драться... - Шаги скользящие, легкие, и как-то совсем незаметно Локи уже совсем близко, и его ладонь касается щеки брата. - И у них нет щетины.
Локи заявил это совершенно серьезно, и только в глубине его зрачков плясали озорные демонята.
- Мне не нужна королева. - Улыбка тронула тонкие губы. - Мне нужен ты.
Пальцы свободной руки чародея описали в воздухе сложную фигуру, и зал окутал полог тишины.
На то, чтобы подхватить легкое и такое хрупкое тело, другой рукой смахнуть ненужную посуду и еду на пол, а после посадить на ее место совершенно не сопротивляющегося брата, у Тора уходит ровно три секунды. Придерживая под бедра, он опускает свою драгоценную ношу на гладкую поверхность стола, при этом неуклюже ударяясь коленкой о выступающий край. Едва слышно шипит, хоть это и является отличительной чертой Локи. Широкая ладонь скользит по предплечью, выше, едва касается шеи, и тут же сильные пальцы зарываются в темные волосы, уничтожая идеальный порядок, путая и запутываясь.
- Локи... - Касаясь носом чужого виска, мужчина закрывает глаза, скользя от скулы до лба, и обратно. - Локи...
Снаружи небо постепенно темнеет, собираясь тучами, словно складками на ткани. Кое-где искрят еще пока маленькие молнии. Вдалеке клокочет едва уловимый гром. От поднимающегося ветра пламя факелов начинает плясать, тревожа улегшиеся тени. Свет отражается в посуде, в вине. В чужих глазах, которые так и манят.
Тор не раз задавался вопросом, не околдовал ли его брат. Бог хитрости и обмана мог многое. Но даже на расстоянии, в походах, убивая очередных врагов и защищая спину Фандрала, он думает лишь о том, как вернется, как отчитается отцу и на распутье между двумя комнатами свернет к чужой. Осторожно отворит дверь, боясь разбудить. И вместо спящего брата обнаружит призывно протянутую руку. Старший сын Одина был сильнее, был храбр и яростен, встречая врага лицом к лицу. Он был будущим царем Асгарда и его защитником. Он был волен и свободен... и всецело принадлежал одному единственному магу, который еще не осознал, что лишь одно его слово и каприз - и к его ногам лягут все возможные из миров.
Локи удобно устраивается на жестком столе и разводит колени, допуская брата ближе, цепляясь за выступы его доспеха аккуратными коготками. Притягивает его ближе, окидывает задумчивым взглядом и проводит узкими ладонями по широким плечам. Повинуясь невесомому жесту, плащ Тора мягкой алой волной соскользывает на пол.
Любуясь собранным и усталым лицом брата, Локи осторожно касается его щеки прохладными пальцами.
- Ты со мной, Тор, и никого больше рядом нет. И не будет. Успокойся и вернись уже ко мне из своих бесконечных походов.
От Тора пахнет дракой, вином и металлом. Локи любит этот запах, и всё же...
Когда от брата пахло острым желанием и горячей страстью, ему нравилось гораздо больше.
Околдовать его? Он мог, наверное. Но никогда не задумывался об этом.
Не было необходимости. Хватило тонких улыбок, невесомых движений, легких касаний. И врожденного ехидства.
Задумчиво склонив голову к плечу, Локи чуть улыбается и легко обнимает брата своими невыносимо длинными ногами за пояс, скрестив лодыжки на его пояснице, и охватывает ладонями чужое лицо.
- Забудь обо всех, кроме меня... - Шепчет вкрадчиво и коротко прижимается приоткрытым ртом к обветренным губам Тора.
Громовержец слишком резко подается вперед и опрокидывает полупустой кубок, который оставил кто-то из костей. Недопитое вино растекается по скатерти, неумолимо приближаясь к расслабленному обманщику. Только того это, кажется, не заботит. Не дав отстраниться, он тянет обратно в поцелуй. И осталось только упереться ладонями в столешницу, ощущая под пальцами холод мокрого пятна. Неуютно. Завалив на себя легкое тело, Тор приподнял его на мгновение, которого оказалось достаточно, чтобы содрать испорченную ткань, вперемешку с посудой и едой.
Опустив обратно на гладкое дерево, бог снова нависает над братом, практически укладывая на спину, заставляя цепляться за шею, чтобы не разорвать поцелуй. Придерживая одной рукой под спину, второй нетерпеливо, почти даже зло пытается расстегнуть тонкие узкие застежки на одежде брата. Из груди вырывается тихое рычание, а гром ударяет уже сильнее, ближе. Дольше. Или все же рычание?
- Ненавижу твою одежду... - Бросает зло и просто-напросто отдирает к дьяволу осточертевшие крючки и завязки.
Оголив острые ключицы и узкие плечи, наконец, довольно хмыкает, касаясь невесомыми, едва ощутимыми поцелуями, щекоча кожу щетиной. Широкие ладонь изучающе скользят по плечам и спине, пальцы касаются шеи. Кажется, у Тора пунктик на тему шеи брата. Целовать, касаться, поглаживать - не может без этого. На мгновение мужчина хмурится.
- Холодный... - Выдает односложно и горячо дышит на левое плечо, именно дышит, согревает. - Ты вообще теплокровный? Или тоже змея?
Пытается съязвить, пошутить, но затыкается, найдя кончиками пальцев выступающие лопатки. Осторожно обводит их, удивляясь, как кости еще не пробили такую нежную, бархатную кожу.
Локи непроизвольно, невольно, инстинктивно ластится к широким теплым ладоням. Ему холодно, холодно всегда, а тепло лишь рядом с братом и рядом с открытым огнем.
Однако сейчас даже огонь не сравнится с Тором. С его горячим дыханием, взглядами, жаркими руками.
Локи понимает, что безумно соскучился, но признаться в этом мешает королевская гордость. Он лишь поводит острыми плечами, чувствуя, что ткань рубашки стягивает руки, и как-то по-детски склоняет голову к плечу. Черные мягкие волосы щекочут Тору щеку.
- Теплокровный. - Шепотом, несмотря на полог тишины, несмотря на то, что они наедине, и любой случайный слуга пройдет мимо уединенного зала. - Но лишь для тебя, брат, цени это...
Локи расслабляется, медленно, с трудом отпускает себя из оков внимательности, собранности, холодности. Рядом с Тором ему легко. Рядом с ним спокойно и так тепло, что хочется прижаться к широкой груди, вцепиться всеми руками-ногами и не отпускать от себя. Никогда. Никуда.
- Тор. - Имя слетает с губ так легко и так мягко. Посторонний не узнал бы голоса Локи в этом нежном, вкрадчивом шепоте. - Тор...
Старший сын Одина немного отстраняется. Резкое движение - и к ногам тяжело и звучно падает неподъемная кольчуга. Он остается в одной рубашке, которую даже не пытается снять, рвет на две неровные части, стаскивает вместе с наручами и откидывает. Мягко освобождает от растерзанной одежды сидящего рядом Локи, тем самым возвращая свободу плененным рукам. Тор полностью теряет контроль, когда тонкие, словно у девушки, ладони исследуют тело, поглаживают по груди и спине, перебирают медового цвета волосы. Поэтому они должны быть свободны. Всегда. Каждую минуту.
Мужчина снова целует любовника, изыскано, но в тоже время просто, проскальзывая языком в приоткрытый рот. Долю секунд позволяет себе мягкую ласку и отстраняется, пока тот не успел распробовать и ответить. Дразнит. Вовлекает. Пока выцеловывает шею, сильные, но в тоже время проворные пальцы справляются с застежкой на узких штанах. И тогда, поймав в плен чужие глаза, Тор опускается на одно колено, перед этим помогая приподнять бедра, чтобы стянуть мешающую ткань. Придерживая под коленом ногу, медленно, словно бы зачаровано, снимает высокий сапог. За ним - осторожно выпутывает из штанины. Горячие губы касаются внутренней стороны бедра, колена, и особо нежный и интимный, почему-то, поцелуй получается на щиколотке, на выступающей косточке. Так же церемония, медленная и осторожная, со второй ногой. И все - не отпуская взгляда, не позволяя отстраниться. Тор не заставляет, Тор пользуется тем, что ему дозволяют.
Оставив брата в гораздо более идеальном состоянии, нежели скрытым за одеждой, громовержец приподнимает подбородок, глядя на свое сокровище. За окном проносится яркая и длинная молния, ударяя куда-то в землю. Раскат грома на мгновение оглушает. Как же Тор нетерпелив, как же он подвластен эмоциям.
Локи удивляется, искренне, его это даже оглушает на несколько долгих мгновений. Тор такой непривычно спокойный, медленный, он будто бы соизмеряет каждое свое движение. Он выглядит так, как будто впервые в жизни вспомнил о том, что обнимать и касаться следует осторожно.
Помнится, первые пару месяцев синяки не сходили с бледной кожи бога обмана - кошмарные, разноцветные, они украшали его руки, запястья, бедра и поясницу. Локи морщился и шипел, прятал их под ненавистными просторными одеяниями и постоянно норовил вывернуться из рук брата, ускользнуть, спрятаться от этих внимательных и веселых глаз, в которых он, бог хитрости, тонул. Тонул безвозвратно.
Но Тор вновь и вновь находил его, и широкие ладони вновь хватали за тонкие запястья, не считаясь с болезненным стоном. Тор улыбался спокойно, как будто ничего не случилось, и это не он целый день искал обидевшегося на весь свет чародея по всем закоулкам замка. Вместо того, чтобы ругаться, он аккуратно ронял строптивого брата на ближайшую горизонтальную поверхность и наваливался сверху, пресекая любое сопротивление властными поцелуями, как будто знал, что от них Локи пьянеет настолько стремительно, что сам не замечает, как обвивает шею Тора тонкими руками и стонет, стонет под ним бесстыже и громко.
Локи был терпелив, и они притерлись друг другу.
Синяки сошли.
В свете мелькнувшей молнии Тор выглядит соблазнительно преклоненным. В его глазах светится что-то такое, что заставляет Локи пропустить вдох. Но чародеи не сдаются так просто, верно?
Улыбка растягивает уголки тонких губ, и острый язычок обводит их по контуру - медленно, завораживает, манит. Локи не стесняется того, что совершенно обнажен перед братом. Напротив, он прекрасно осознает свой совершенно неподобающий принцу, распутный внешний вид. Очень даже неплохой вид, нужно заметить.
Локи приподнимает ногу, упирается ступней в чужое плечо, чувствуя, как едва заметно напрягаются могучие мышцы под кожей, и смотрит Тору в глаза.
Чертов Фандрал. Чертов Дон Жуан заслужил хорошей пьянки в свою честь за все те советы, коими снабдил царскую особу в последнем походе. Не в меру догадливый и умный, он быстро просек по тому, как Локи шарахается от любого физического контакта, и как Тор чуть виновато, но жадно ловит каждое движение. Предположил, увидел реакцию, убедился. А после, тихо, под пологом ночи, пока отдыхали воины, снабжал будущего правителя полезными наставлениями, пряча довольную улыбку.
И вот громовержец не забыл ими воспользоваться, представляя в своих руках не просто родного брата, а созданного из самого тонкого в мире стекла. Надавишь слишком сильно - лишишься. Дав опору чужой ноге, он внимательно вглядывается в чуть удивленное, но самодовольное лицо. Подхватив под колени, осторожно поднимается, все-таки укладывая на спину. Придерживая за лодыжки, заставляет согнуть ноги в коленях. Склоняется сверху, накрывая своим телом, и завладевает губами, терзая, сминая. Перемежая укусы, легкие касания и жаркие поцелуи. Рука осторожно тянет темные волосы, отклоняя голову, открывая беззащитную шею. Оставив один, но достаточно яркий след, Тор тянется в сторону, обмакивая пальцы в теплое и податливое масло. Снова увлекая в поцелуй, влажно касается живота, оставляя за собой тонкий след, и, не получив сопротивления, движется дальше. Мягко касается, ожидая, пока мышцы немного расслабятся. После, проникает, медленно, постепенно, не выпуская из плена покрасневших губ.
За окном клокочет гром, словно перекатывается по тучам. Яркие зарницы то и дело освещают зал, но это лишь отголосок того, что ожидает Асгард. Пока Тор еще держит себя в руках. Пока еще контролирует. Но потрескивающие в вышине молнии указывают на нетерпение бога.
Локи с наслаждением принимает на себя сильное тело, обнимает брата за шею, зарывается цепкими пальцами в пшеничные волосы и запрокидывает голову в беззвучном стоне в ответ на осторожное прикосновение. Густые смоляные пряди разметались по теплому дереву, такой яркий и соблазнительный контраст - черные гладкие волосы, бледная кожа, открытая взгляду, лихорадочный румянец на скулах и алые, припухшие от поцелуев губы.
Сил сопротивляться уверенному и властному напору не остается. Их и не было вовсе, оказывается. Утекли весенними ручьями под жарким взглядом повелителя бурь.
Локи прикрывает глаза, прикусывает острыми зубками губы и расслабляется, доверяется, допускает. Как сопротивляться, когда на тебя так смотрят, когда так касаются. Когда на шее огнем горит очередная метка, и хочется просто стонать в приоткрытые в ожидании губы, извиваться под сильными руками подобно змее, прижатой к земле умелым охотником.
Локи подчиняется, забывая на время про обман и про хитрость, и просто, по-человечески страстно выгибается на столе, требуя к себе большего внимания. Он хочет, чтобы Тор принадлежал ему целиком, до последней мысли.
И знает, как этого добиться.
Пальцы Тора осторожно и медленно скользят, и, когда становится свободнее, мужчина осторожно освобождает руку. Широкой пятерней другой он убирает со взмокшего лба влажные пряди, зачесывая назад. Повторяет движение снова, после чего полностью распрямляется. Он внимательно смотрит на брата. Движения плавные, а под загорелой кожей перекатываются мышцы. Тор медлит, мягко оглаживая подтянутый живот и изящную талию. Кажется, он совсем не сходит с ума. Только кажется.
Тучи из темно-серых постепенно становятся почти черными, собираясь в одно тяжелое и искрящее облако.
Где-то Фандрал и Огун, всматриваясь в эти грозовые набухшие клубни, подумают, что возможно, их друг все еще не в себе от злости. Что мог поругаться с Локи или просто напивается в одно глотку. Сиф, мрачно обрабатывая воину разбитые губы, не разрешает себе думать, почему Тор так заступается за брата, ведь за версту видна его ненависть к громовержцу. И они все неправы. Они слишком поверхностны. Один и Фригг устало смотрят в окна, гадая, что на этот раз так сильно разозлило сына, и сколько еще продлится буря.
Предостерегающий ветер слегла ерошит золотистые волосы, пока их хозяин чуть нетерпеливо справляется с застежкой на тяжелых штанах. Неизменное масло, которое так приятно пахнет оливой, ласкает не только обоняние, но и сознание. Тор снова возвращается вплотную к столу, подхватывая лежащего мага под коленями, чтобы осторожно подтянуть к себе. Он склоняется ниже, подставляя шею и плечи под требовательные руки, дав себя обхватить. Опустив одну ногу, придерживает вторую, слегка подавшись вперед, сильнее раскрывая чужое тело. Первое же движение, мягкое, но напористое, отдается сразу тихим, протяжным стоном будущего царя, ударом грома снаружи и грохотом падающей со стола посуды, которую сдувает поднявшийся ветер. Сглотнув вязкую слюну, мужчина замирает, лишь изредка покачивая бедрами из стороны в сторону, еще растягивая и предоставляя возможность привыкнуть, принять. Темные глаза судорожно, почти жадно следят за лицом Локи, ожидая того самого знака, когда дискомфорт пройдет, унося с собой и рассудительность обманщика.
А Локи не чувствует боли. А даже если и чувствует, то совершенно не способен это осознать. Он выгибается в сильных руках, почти переламывая позвоночник, скребет удлинившимися коготками одной руки деревянную поверхность стола, а другой впивается в сильные плечи, цепляется изо всех сил, ведь это всё, чем он сейчас может ответить. Прохладный ветер неприятным холодом вплетается в ощущения, Локи ненавидит холод, может быть, поэтому его так тянет к брату. Как хрупкую бабочку к открытому огню. Тонкие губы принца приоткрываются, и с них слетает приглушенный стон, переполненный всеми эмоциями разом, и он становится громче, когда Тор мягко поводит бедрами, а внутри у Локи все переворачивается.
С удивлением, на грани абсурда темноволосый принц понимает, что Тор слишком осторожен, и что ему, Локи, до боли, до обидных и глупых слез не хватает его привычной грубости, требовательной, напористой силы.
Под действием этого желания, захватившего непослушное тело, Локи делает на собой усилие и подтягивает брата ближе, невольно раскрываясь и насаживаясь ещё глубже, сильнее, вздрагивает и стонет громко, беззащитно и сладко, откинув голову, и на тонкой шее, что как будто вот-вот переломится, отчаянно бьется ниточка пульса рядом с ярким пятном засоса.
.- Брось это, Тор... - Шепчет на ухо брату, лихорадочно, почти безумно. - Я же знаю, чего ты хочешь, знаю это лучше всех прочих! - Легчайшее движение срывает полудовольное шипение с тонких искусанных губ, и Локи кусает брата в шею, оставляя яркий след под его ухом, крепче обнимая его за шею и поглаживая дрожащей ладонью поверх свежих царапин.
Он ещё здесь. Он ещё держит себя в руках. Губы сами шепчут короткое древнее заклинание, и гибкое тело расслабляется, принимает глубже, а губы молодого бога растягиваются в улыбке, полной наслаждения. Тор зря беспокоится. Не стоит забывать, что ему отдается бог обмана, а не асгардийская аристократка.
От неожиданного движения навстречу мужчина стонет громко и тяжело, сдавливает ладонью столешницу. Слышен тихий треск дерева. Кажется, тут останутся вмятины от сильных пальцев. Из сплетения туч в землю ударяют сразу несколько тонких, изгибающихся молний. Вторая рука впивается в бедро младшему, стискивая до боли. Вот теперь точно останется парочка синяков, если не вся пятерня отпечатается. Тор прижимает чужое тело к столу, стараясь остановить движение.
- Что же ты творишь... - Выдыхает хрипло, а потом подтягивает к себе, лишая опоры, предоставляя в ее качестве себя. - Капризный ребенок...
Прижав к широкой груди, упирается лбом в плечо, начиная двигаться самостоятельно, стараясь предотвратить слишком резкие и сильные движения нетерпеливого брата. Дыхание вырывается из горла рывками, обжигая влажную кожу. Не выдерживая всех ощущений, что нахлынули, громовержец сильнее подается вперед и впивается зубами в предплечье, несильно стискивая челюсти. Просто, чтобы хоть как-то отвлечься. Чтобы не перестараться. Снаружи бушует настоящий ураган. Ветер бьется во всех окна, молнии безостановочно бьют вниз. Гром уже не гремит, словно охрип, лишь сдавленно клокочет, компенсируя все сильнейшим первым ударом.
Сил стоять больше не остается. На мгновение прекратив движение, Тор медленно опускается на ледяной пол, утягивая за собой разгоряченное тело, но при этом не дает коснуться раздражающего покрытия, полностью окружая собой. Руками, губами, дыханием. И снова начинает свое черное дело. Громко сглотнув, он жмурится, сведя брови. Где-то на границе разума сияет какая-то важная мысль, пробиваясь в угасающий мозг. Правильно. Широкая ладонь соскальзывает с талии и накрывает чужое возбуждение, тут же подстраиваясь под общий ритм. Движений. Вдохов. Сердцебиения. Жизни.
Локи ногами обнимает его за талию, а руками за плечи, и в этом объятии гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Он раскрыт перед братом до предела, распахнутые глаза горят темным огнем удовольствия, и Локи смеется, прерывисто, сорванно и совершенно счастливо - ему кажется, что всё это с ними обоими вновь в первый раз, что он только что впервые искусил и совратил это невинное и отчаянное чудо. Локи изгибается, то прижимаясь, то упираясь ладонями в чужую грудь, он полностью захвачен происходящим, и только с губ рвутся громкие, бесстыжие стоны. Ему наконец-то тепло, горячо, жарко, невыносимо жарко - и он толкает брата в плечо, стряхивая его руку, не задумываясь о том, что творит, заставляя его вытянуться на ледяном полу, а сам гордо восседает сверху, упираясь ладонями в широкую грудь Тора. В темно-зеленых глазах горит и бьется наслаждение, желание и шалость, чародей выгибает спину и томно стонет, позволяя прочувствовать свою гибкость. Удлинившиеся коготки царапают чужие плечи, и Локи вдруг пригибается с тихим стоном, сцеловывает и слизывает капельки пота, покусывает влажную кожу на шее, ключицах и плечах, умело и мягко касаясь только тех самых точек, на которых тело брата реагирует особенно остро, отчетливо и ярко. Он упирается узкими ладонями в грудь Тора и приподнимается на дрожащих руках, чтобы в следующее мгновение с тихим тягучим стоном опуститься вновь. Замирает, переживая вспыхнувшие чувства, и едва заметно дрожит. В уголках зажмуренных глаз светятся капельки слез.
- Тор... - Шепчет тихо, бархатно, несмотря на сорванный голос.
А тот в свою очередь, цепляясь пальцами за гладкий пол, тихо, почти неслышно стонет. Короткие пряди, выбившись, оккупировали лоб, оставшись на нем светлым узором. Он машинально касается ладонями чужих бедер, мягко поглаживая, хотя впору сдавливать до хруста. Сознанием завладевает предоргазменное состояние. Упираясь затылком в пол, сын Одина пытается остановить чужие движения.
- Стой... Хватит... - Задыхаясь произносит, вопреки словам подаваясь навстречу. - Ло~оки...
Выдыхает хрипло и низко. Голос вибрирует, отражаясь от стен. Снаружи самый разгар урагана: ветер достиг своего апогея, вот-вот начнется дождь, где-то вдалеке маячит скрывшееся солнце. Мужчина уже почти не реагирует ни на что, лишь расширенные зрачки и тяжелое дыхание выдает полное отсутствие крыши, снесенной таким горячим и живым телом рядом. Неожиданно Тор подается вперед, накрывая ладонью одновременно и затылок и чужое болезненное возбуждение. Притягивает в поцелуй, чтобы заглушить уж слишком громкие звуки. Целует грубо, терзая губы. Через мгновение сильное тело сводит судорогой. Раздается последний громкий раскат, и с неба на пострадавшую землю обрушивается ливень воды, тихо стучащий по крышам.
Локи глухо стонет в чужие губы, принимая всю силу божественных чувств, охраняя их, сохраняя в собственном оттаявшем сердце и пряча за вспышкой молнии собственный яркий край. Он медленно опускается на грудь Тора, расслабленно облизывается и проводит носом прямо напротив его сердца, прикасается губами и слизывает маленькую белую капельку, замершую совсем рядом.
Сердце у Тора большое, сильное, как он весь. Оно стучит сейчас быстро и гулко, и Локи слышит его так же отчетливо, как собственное дыхание. Изящная ладонь приподнимается и отводит с чужого мокрого лба пшеничные прядки.
- Тор...
Ничего больше, только имя. Но в этом имени - весь маленький мир повелителя магии.
У Локи очень тонкий слух, и тихие шаги отзываются в его ушах гулкими ударами грома. Он мгновенно собирается, вскидывается - и тут же по-кошачьи гибко возвращается на согретое местечко. Всего лишь Сиф. Впрочем...
По мановению руки морок, окутывающий зал, приподнимается, и Локи смотрит девушке прямо в глаза. Его поза более чем говорящая, собственническая, а в воздухе так отчетливо пахнет страстью и сексом, что хватает мгновения для того, чтобы умная женщина всё поняла и исчезла из поля зрения обоих богов. Впрочем, Тор её даже не заметил.
А Локи уже надоело валяться на полу. Хотя на полу валялся Тор, а он вальяжно разлегся на брате.
Приподнявшись на слабых руках, темноволосый принц целует своего любовника и любимого в приоткрытые губы и приподнимается на нем, невольно сопровождая своё действие абсолютно непристойным звуком.
- Поднимайся, лентяй. Здесь становится холодно. - Локи потягивается всем телом и внимательно оглядывает себя на предмет синяков, кидая красноречивые взгляды на брата. - Мне холодно, Тор. - Заявляет вкрадчиво и протягивает брату раскрытую ладонь, улыбаясь самыми уголками губ, хитро и ласково. Наедине друг с другом - можно. Нужно.
Громовержец, развалившись на жестком полу, отчаянно моргает, словно ребенок, который совершенно не хочет засыпать в рождественскую ночь, но абсолютно ничего не может поделать с желанием организма. Он широко зевает, сопровождая это тихим рыком. Алкоголь и полное опустошение брали свое. Бог готов свернуться вот тут же клубком, на своем плаще и продрыхнуть до утра. Но подчиняясь громкому, слишком громкому голосу, поднимается на ноги и плетется искать свою кольчугу. Вопрос о том, что рубашек, его стараниями больше нет, в полусонном мозгу даже не возникает. Едва не налетая на стол, он обнаруживает чудом уцелевшую бутылку вина, которая замерла на самом краю. Сцапав искомый объект, снова широко зевает и усаживается на порядком поврежденный стол, нашаривая сонным взглядом брата.
- Ло-о-оки... - Тянет довольно и весело, словно маленький, болтая ногами.
Дождь за окном постепенно успокаивается, собственно как и засыпающий сидя Тор.
Локи подходит к нему близко-близко, улыбчивый и возмутительно обнаженный.
- Тор. - Смотрит в глаза и приподнимает брови так характерно, что просто нет сил. - Я тебя в спальню не потащу.
Но тот уже не слышит. Наследник Асгарда спит, сладко посапывая, спит сидя и выглядит восхитительно довольным.
Локи с трудом удерживается от того, чтобы закатить глаза. Вместо этого он поднимает с пола свой плащ, накидывает его на плечи и запахивается в плотную ткань, прячась от ночной прохлады и свежести дождя.
- Доброй ночи, мой Защитник и Повелитель. - Шепчет тихо, пользуясь тем, что брат его не слышит, и почти невидимо улыбается, невесомо целует наследного принца в висок и исчезает из зала, как будто его и не было. Надеясь, что Тор никогда не узнает, что его Локи через пол замка добирался до своей спальни в одном плаще.

Ранним утром, сквозь свежесть после грозы, сквозь мирно спящий замок сначала пролетает характерный звук падения чего-то тяжелого, а после полный гнева и раздражения крик:
- Ло-о-о-о-оки-и-и!!!