С добрым-добрым утром!
В качестве доброго утра пусть будет тут.
Майский/Тихонов, PG, романтика, флафф и прочие сладкие гадости.
Первое совместное утро.
Название: Пусть утро всегда будет добрым.
В качестве доброго утра пусть будет тут.
Майский/Тихонов, PG, романтика, флафф и прочие сладкие гадости.
Первое совместное утро.
Название: Пусть утро всегда будет добрым.
Солнечный свет ослеплял даже сквозь веки. Привыкший к разным неудобствам майор ГРУ спокойно бы проигнорировал эту неприятность и спал дальше, да только под боком беспокойно завозились. Дали по почке, оцарапали колено, стянули одеяло. Это было слишком, даже для военного. Тем более с утра. К тому же, в воскресенье.
Майский повернулся на спину, попытался нащупать нарушителя, но тот ловко увернулся от тяжелой руки и, судя по звуку, сел. Задача оказалась немного труднее, чем Сергей прикинул в начале. Миссия требовала серьезных мер. Поэтому майор перекатился на живот и сграбастал объект поперек туловища. Вернее, он попытался это сделать.
- Майский, отстань, - Уверенный отточенный захват попытались разжать. - Да отстань же.
На лицо опустилась подушка, слегка придавив. И добыча ускользнула, шлепая босыми пятками по полу. Майор дунул, убирая с лица волосы, и выбрался из-под подушки. На часах ехидно сияло восемь утра. Привычка вскакивать на работу когда-нибудь их погубит.
Сергей широко зевнул и сел. На полу валялись рваные джинсы, телефон, наушники. Мужчина улыбнулся, вспоминая, как накануне лапал чужие ноги и острые коленки через дырки в этих штанах. Они просидели в машине почти полчаса, потому что Майский не мог оторваться, а его жертва избавиться от нервной дрожи. Жертва ругалась, била по плечам, смущалась и пыталась удрать.
Но в машину он сел сам. И его гениальный мозг это понимал.
Майский спустил ноги с кровати и потянулся, хрустя суставами. Под лопаткой чесалась длинная царапина, которую ему оставили в порыве чувств. А плечо тянула повязка, скрывающая небольшую дырочку от пули. Эта самая пуля и привела все к подобному завершению. Или же к началу.
С кухни потянуло свежим кофе. Решив, что надобности в одежде никакой, Сергей поднялся на ноги. Раз уж его разбудили так рано в его законный выходной, то он требует компенсации. И если на кухне искренне считают, что после чашки кофе его отпустят домой, то на кухне жутко ошибаются.
Тихонов стоял у плиты и колдовал. Пытался из трех яиц и сковородки сделать завтрак. С пробирками он явно управляется лучше. Ваня вздрогнул, когда майор убрал со своей дороги стул. Нарочно, чтобы обозначить свое присутствие. Программист втянул голову в плечи. Смущаться смущался, но вот штаны не натянул. Коварно конфисковал футболку Майского, в которой моментально утонул.
Майор покачал головой, улыбаясь себе под нос. Когда в лаборатории Тихонов устроил ему самую настоящую истерику за то, что тот полез без прикрытия и словил пулю, Сережа был уверен, что он все осознает. Но вот сейчас он увидел, что это лохматое недоразумение понятия не имеет, что происходит, как себя вести и что дальше.
А что дальше?
Чему учит война, так это тому, что завтра может и не быть. А изгиб шеи, острые коленки и дрожащие бедра слишком большое искушение, чтобы отказываться.
Майский шагнул ближе и дернул парня на себя за край футболки. От неожиданности Тихонов споткнулся и оказался точно в медвежьих объятиях майора.
Опережая любые слова, которые так любит Ваня, Майский его просто поцеловал, удерживая пальцами подбородок. Компьютерный гений ФЭС что-то промычал и перестал дергаться, закрывая глаза. И на этом спасибо.
А футболку, что не по размеру, он снимет сам. И до стола дотащит сам.
Да и завтрак Майский сделает сам.
Как-нибудь потом.